— Ладно, — проворчала Вера. — Я надеюсь, что это было в последний раз.
Алена облегченно вздохнула. «Пронесло», — подумала она, оглядываясь тайком на подружек.
— Почему? — спросила Ася.
— Что «почему»? — остановилась на пороге удивленная Вера.
— Почему в последний? — не унималась Ася, ставшая упрямой.
— Потому что это плохо.
— Почему плохо?
Вера хотела было объяснить все привычным «вредно, не положено», но Асин взгляд остановил ее. Асю эти объяснения не устраивали заранее. Ее голубые глаза сияли непокорством.
— Пусть тебе мама объяснит, — нашла выход из затруднительного положения Вера.
— Мама? Она сама рассказывает страшилки, — серьезно ответила маленькая упрямица. — На ночь. И не видит в этом ничего дурного…
Вера невольно оглянулась на Свету.
На одну секунду в глазах у Аси мелькнул страх — вдруг мама сейчас опровергнет ее слова, и тогда случится ужасное — она, Ася, будет выглядеть лгуньей. Ведь мама тоже может испугаться — тетю Веру все боятся. Таких представительных женщин с важным лицом — скажите, как их не бояться? Иногда Асе вообще казалось, что тетя Вера родилась взрослой. Это мама и сейчас кажется маленькой, а тетя Вера…
— В самом деле? — насмешливо поинтересовалась Вера у Светы.
— В самом деле, — развела шутливо руками Света.
Вера хотела что-то сказать, но сдержалась — только растянула губы в насмешливой улыбке и пробормотала себе под нос:
— Ну-ну… Что взять со Светки? Сама никак не повзрослеет…
Вера привыкла относиться к своей подруге немного снисходительно. Жизнь у Светки не сложилась — на Верин взгляд. И все потому, что голова всегда была забита ужасной ерундой. Вера никогда не забудет, как Светка стояла, задрав голову высоко-высоко, точно старалась отыскать что-то на небе.
— Что ты там пытаешься увидеть?
— Ангелов, — совершенно серьезно, не опуская головы, сказала Светка и улыбнулась. Точно на самом деле что-то увидела. А что может быть на пустом небе? Только облака или звезды… Не ангелы же там, в самом деле, парят!
Яркий солнечный свет заливал улицу. Митя на минуту остановился и обернулся, пытаясь запомнить дорогу назад. В сердце смешались чувство радости и чувство опасности. Этот коктейль, надо заметить, был ему в кайф.
— Значит, наши все врут про трущобы, — печально констатировал Артем, оглядывая окрестности. — Ни одной развалюхи нам пока не встретилось…
— Может, они просто не в этом районе, — предположил Митя.
— Где же?
Митя немного подумал и неопределенно махнул рукой куда-то вдаль:
— Ну, там… На севере. А тут юг. Тут только богатые живут…
— Тогда получается, у них очень много богатых. Потому что улица длинная и дальше тоже никаких трущоб не ожидается…
— Псих! — фыркнул Митя. — Что же ты думаешь — богатые согласятся селиться вместе с бедными?
Артем ничего не ответил, только почесал затылок.
— Значит, зря мы сюда пришли… Теперь нам такой шторм предки обеспечат!
— С фейерверком…
На минуту они оба замолчали и задумались. Митя представил, как сейчас волнуется мама. Да и как ей не волноваться? Ребенок пропал в чужой стране… Впрочем сам Митя эту страну чужой не считал — ему было всего-то два года, когда они сюда приехали.
Артемка — тот хотя бы помнил снег и даже рассказывал, как здорово там, в далекой Москве, кататься по обледенелым дорожкам… Митя этого не помнил. Родина казалась ему такой же нереальной и сказочной, как фата-моргана. В мечтах он видел высокие купола церквей, медленно падающие снежинки, и, самое главное, в чем он был уверен стопроцентно, — там все были счастливы и богаты. Бедных там не было. Наверное, все жили в высоченных домах, про которые он наслушался от Артема, и ездили в экипажах… Это уже он увидел после какого-то фильма. Высокие цилиндры, шубы с бобриковыми воротниками… Женщины в муаровых платьях — прекрасные, как феи. Мистические, призрачные фигуры немедленно заселили высокие дома с куполами… Так сложился у Мити образ родины…
Они дошли почти до самого края улицы и остановились.
— Кажется, надо возвращаться, — кисло улыбнулся Артем. Хотя возвращаться страшно не хотелось.
— Кажется, — согласился с ним Митя. — Все равно мы не дойдем до трущоб…
— Жаль.
Мальчики вздохнули в унисон и уже собрались возвращаться, как вдруг Митя остановился, завороженный.