Она весело прошептала ему:
— Сюда идет моя маленькая приемная дочь. Вот сюрприз для нее!
Питер, всегда нежно относившийся к детям, радушно и тепло приветствовал девочку, веснушчатое личико и открытая улыбка которой так нравились ему.
— О, привет, дядя Питер! — Пэтти радостно подбежала к нему.
— Она скоро научится звать тебя «папа», Пьеро, да? — нетерпеливо вставила Рита, и Питер почувствовал, как у него запылали уши.
«Как все это отвратительно!» — сказал он себе, но не смог ответить «нет». Он немного поболтал с ребенком, и Рита быстро сказала:
— А теперь, Пэтти, беги погуляй, моя дорогая. Маме нужно немного побыть с дядей Питером.
В это время Риту окликнула миссис Ковли:
— Можно вас на минутку, миссис Вейд? Мне нужно обсудить с вами резервирование комнат для ваших друзей.
Рита была вынуждена оставить Питера с Пэтти.
— Ну, как школа? — спросил он с улыбкой.
— Ужасно! — Пэтти шмыгнула носом.
— Ничего, я свою тоже не любил. Ты скоро привыкнешь. Держу пари, что ты весело проводишь каникулы в этом прекрасном местечке!
Пэтти огляделась, убедилась, что мать ее не услышит, и доверительно прошептала:
— О, все совсем не так, потому что Хелен больше нет со мной. О, дядя Питер, не могли бы вы попросить маму вернуть Хелен?
Питер покраснел:
— Ну, милая, это немного затруднительно…
— Она совсем рядом здесь, дядя Питер! Остановилась у леди Пилгрим в Пэткомб-Холле, я знаю. Но я ее еще не видела, потому что мама мне не позволяет. О, дядя Питер, пожалуйста! Пожалуйста… — Она оборвала свою мольбу, увидев, что возвращается мать. Ее личико стало испуганным и пунцовым.
Питер заметил страх в ее глазах и был потрясен. Это не ошибка! Боже мой! Неужели девочка боялась Риту?
Пэтти убежала, и Рита повела Питера на застекленный балкон, где стояли плетеные кресла и столики. Отсюда можно было любоваться прелестным, занесенным снегом садом, спускавшимся к реке, посреди которого стоял старинный каменный фонтан.
Питер подошел к окну и, нахмурившись, закурил трубку. Он никогда еще не чувствовал себя таким неуверенным. На его плечо легла рука Риты.
— Пьеро… О чем Пэтти так горячо просила тебя? Я лишь уловила слова «пожалуйста, пожалуйста…».
Питер повернулся и взглянул в это красивое, умело накрашенное лицо. Он будет честным во что бы то ни стало.
— Пэтти просила уговорить тебя вернуть Хелен, — спокойно ответил он.
— Маленький дьявол! — проворчала Рита.
— Ты не должна сердиться на нее за это.
— Но я сержусь! Ей было запрещено беспокоить меня по поводу Хелен, и она не имела права приставать с этим к тебе.
— Но это вполне естественно — любой ребенок поступил бы так же.
— Ладно, но у меня нет желания возвращать Хелен. Все! Я не сделаю этого, даже если ты попросишь меня, Пьеро.
— Я не стану тебя просить, Рита. Это не мое дело. Но мне кажется, что это жестоко — оторвать ребенка от того, кого он любит и кому доверяет. И я не совсем понимаю, почему ты уволила Хелен.
— Я ее не увольняла. Она заявила, что хочет большей оплаты.
— Да? — Питер удивленно поднял брови. — Глен написала мне совсем другое.
Рита затаила дыхание. Под искусным макияжем ее лицо мертвенно побледнело, и она задрожала от раздражения. Ей хотелось сейчас же устроить Пэтти хорошую взбучку за то, что она посмела упомянуть это мерзкое имя и затеяла весь этот разговор.
Она вспыхнула:
— Ты сказал, что это не твое дело, так оно и есть. В конце концов, Хелен Шоу всего лишь работала у меня по найму, и я не понимаю, почему она тебя так интересует.
— Совершенно верно, Рита. Давай сменим тему, — холодно кивнул Питер.
Но Рита, взбешенная и встревоженная, уже не могла остановиться.
— Вы с Глен оба ошибаетесь в характере Хелен, — упрямо продолжала она. — Я все поняла только после того, как ты уехал. Она вовсе не такая ангельская натура, какой кажется!
— По-моему, Хелен никогда не пыталась казаться ангелом, — возразил Питер. — Она всегда была честной и искренней. И я уверен, преданной тебе и Пэтти.
— О, она не стоит того, чтобы спорить о ней! Можно подумать, что мы ссоримся, и это в день твоего приезда! Господи! — Она замолчала. — Пьеро, дорогой… дорогой… не позволяй мыслям о Хелен Шоу испортить наши первые минуты наедине. Дорогой, разве это не замечательно, что мы вновь вместе… что теперь сможем осуществить свои планы, пожениться и больше никогда не расставаться?
Ни один мускул не дрогнул на его лице. Питер чувствовал только, что пылкое и слепое увлечение превратилось в холодное равнодушие и даже неприязнь. И ему совсем не нравилось то, что она говорила о Хелен и что было полнейшей ложью.