Завод был старый, со времен купцов Бахметьевых, выкупивших его от графской семьи Облонских, и лазурно-голубое здание управления диковинно выделялось парадной лестницей с ионийскими колоннами, увенчанными по сторонам неброскими гипсовыми волютами. На фасаде висела мемориальная доска, повествующая, что именно здесь в 1905 году была заложена первая в области ячейка РСДРП, тотчас же организовавшая забастовку в революцию.
На площади перед управлением на излишне высоком и узком постаменте стоял грифельной расцветки Ильич, указывая рукой куда-то в окна третьего этажа.
Голые, аспидно-черные деревья, словно с полотен венецианцев эпохи кватроченто, обрамлявшие пространство по периметру, были избраны безумолчной, болтливо и праздно каркающей стаей ворон в качестве наблюдательного пункта. Левее от управления высокая ограда из кованых чугунных прутьев, заостренных кверху в виде копий, окружала старый сквер, в котором помещался знаменитый музей хрусталя с богатой экспозицией, берущей зачин с восемнадцатого века.
Еще левее высился Дом культуры с классическим треугольным фронтоном с лепниной и впечатляющей, на этот раз коринфской, колоннадой с вычурными калафами капителей, почти скрывавшей в глубине дубовые коричневые входные двери.
Напротив Дома культуры, чуть в стороне, застенчиво выглядывало небольшое двухэтажное каменное строение — бывший помещичий дом, покрытая патиной бронзовая табличка на котором с провинциальной высокопарностью возвещала, что здесь на переломе столетий по малоизвестным причинам останавливался великий писатель Л. Н. Толстой.
Справа от неброского пристанища писателя Толстого, на квадратном заасфальтированном пятачке в небеса воззрились две противотанковые пушки времен войны и тянулся по ограде некий длинный лозунг по теме.
Дом тети Наташи находился неподалеку от бетонной заводской стены, почти напротив ворот малозаметной, плюгавой, второстепенной проходной, и ничем извне не отличался от остальных жилых строений. Тесовая облицовка сруба, выкрашенная в васильковый цвет, крытая шифером двускатная крыша, узкое крылечко с навесом от снега, деревянная дверь, ведущая в сени.
Лишь попав во двор, за домовые ворота, возможно было лицезреть просторный кирпичный пристрой, размером больший, чем дом, и гараж, рассчитанный на грузовую машину, хоть внутри пока что помещался всего-то непритязательный «Иж Юпитер» с коляской.
Тетя Наташа была почти одета и светилась красотой и свежестью двадцатилетней девушки. Дядя Артем был облачен в темно-фиолетовый спортивный костюм и, очевидно, считал, что к празднованию Нового года одет совершенно подходяще.
— С наступающим вас, всего хорошего! — не особо оригинально поприветствовала их мама Алеши, входя внутрь. — Ну что? Готовы? Пошли?
— Ой, подождите, я торт доделываю! — трагично воскликнула полуодетая Наташка, сверкнув в коридоре белоснежными стройными бедрами без чулок. — Потом еще накраситься и в коляску все сложить... Заходите, присядьте.
Младшая сестрица отродясь не отличалась пунктуальностью.
— Наташк, ну налей че-нибудь с мороза-то! — шутливо, но настойчиво затребовал Алешин папа. — Через гору к вам перлись в курмыши.
— Не начинай, а?.. Прежде времени! — жестко отозвалась жена.
— Да ладно, один стакан, — примирительно успокоил ее муж.
— Сейчас принесу, Толя, — многообещающе зазвучало из кухни, — как раз и котлеты попробуешь — в меру ли посолила.
— Пойдем, мотоцикл тебе покажу, — позвал дядя Артем не знавшего чем себя занять Алешу, выходя в сени и натягивая на голову шерстяную вязаную спортивную шапочку.
Выйдя на двор, он вполовину приоткрыл небольшую дверь в широких железных воротах гаража и зажег внутри свет. В заставленном картонными коробками помещении едва хватало места под бирюзовый неброский «Иж».
— Садись сюда, держись за руль, а я его заведу, — помог он Алеше усесться и схватить ладонями холодные ручки. — Не бойся, сейчас затарахтит...
Мотоцикл сердито зарычал с первого энергичного рывка педали и выпустил облако пахучего сизого дыма в морозный воздух гаража.