Глава 33
Со второй недели обучения у родителей появилась возможность записать детей на продленку, чтобы не спешить ежедневно в школу в обеденный перерыв.
Алеше на продленке показалось занятно.
Сразу после уроков они шли обедать. Школьная столовая почему-то еще не работала, посему дети питались в заводской столовой стеклозавода, что находилась верстах в полутора.
Идти через поросшее густой травой поле по едва протоптанной школьниками дорожке через ряды двухэтажек с пожилыми людьми на лавочках, с благожелательным и ленивым любопытством разглядывавшими бодро шагавших мимо первоклашек, построенных попарно, с преисполненными возложенной на них ответственностью педагогами впереди, задававшими темп и направление движения, и замыкающими, зоркими очами следившими, чтобы никто не отбился по пути, было легко, приятно и весело.
Широкая асфальтированная призаводская площадь с огибавшей ее по каемке проезжей частью упиралась в карминово-красное кирпичное здание дирекции и главной проходной с тянувшейся от него на сотни метров грязно-серой бетонной оградой с ржавой колючей проволокой наверху, отделявшей охраняемую режимную территорию.
С противоположной стороны яркими, слепящими бликами мерцали на солнце торцевые фасады домов с застекленными лоджиями квартир и залитыми угольно-черным битумом плоскими, длинными крышами.
Площадь резко обрывалась на краю глубокого оврага, по дну которого можно было дойти до заброшенного карьера, недавно ставшего местом немеркнущей славы одних и несмываемого позора других Алешиных одноклассников. В бездонную котловину ссыпались кузова сотен самосвалов с некачественной шихтой, битым стеклом, браком и разным заводским хламом. Предполагалось, что со временем овраг будет доверху завален, утрамбован, а поверхность над ним «окультурена».
Покамест это было излюбленное место для игр десятков окрестных мальчишек.
Здесь возможно было изыскать сущие сокровища, алмазные копи: забракованные выпуклые оптические линзы величиной от копеечной монеты до суповой тарелки, способные в минуту поджечь на солнышке бумагу либо сухую траву — ходовой товар, бойко идущий на обмен за конфеты и игрушки от детей из обеспеченных семей; острогранные кусочки битого цветного стекла, россыпи хрустальной подвески и свежайшие, лоснящиеся лепешки антрацитово-черного жевательного гудрона. Достаточно было одному из ребят принести изысканный деликатес — жвачку — в детсад или в школу, как там моментально начиналась эпидемия черных языков, неизменно пугавшая несведущих в лакомствах воспитателей и учителей.
В крутых склонах оврага немудрено было выкопать пещеру: под тонким слоем дерна лежала толща песка, без труда поддававшегося обычным палкам и рукам. Вход внутрь следовало тщательно маскировать травой, ветками и листьями — взрослые со стеклозавода проводили регулярные рейды и безжалостно разрушали плоды нескольких дней кропотливой детской копки — узкие потаенные лазы, уходившие далеко вглубь — после того как однажды песчаный грот, обвалившись, унес жизни трех мальчиков, тела которых долго не могли найти.
Но катакомбы появлялись снова и снова, что привело к решению дирекции завода быстро, ударными темпами забросать всяким хламом и землей опасный овраг.
Проходя по широкому асфальту площади, знающие ученики с нескрываемым интересом поглядывали в сторону «Клондайка», над которым всегда вились стаи безумолчно галдящих любопытных галок и воронья.
Столовая находилась вблизи от заводской конторы. Приземистое строение из оштукатуренного кирпича с низкими сводчатыми потолками и полукруглыми арками, соединявшими душные помещения с застоявшимся влажным кухонным воздухом, было возведено еще до революции и служило оптовым магазином удачливому купцу Бахметьеву.
В просторных бывших торговых залах без окон теснились десятки шатких хромоногих столов, покрытых пахнувшими обмылками и липкими на ощупь клеенками с полустертым безыскусным клетчатым узором. Число стульев у каждого стола было разным, оттого, поставив громоздкий, тяжелый поднос с тарелками на вольный уголок блеклой замазанной скатерти, школьники, бывало, отправлялись пробежаться по залам в поисках лишнего стула. Чем пользовались ребята похулиганистее, выпивая оставленный без надзора компот из сухофруктов, воруя кекс с изюмом либо заварное пирожное, щедро высыпая в горячий суп половину солонки или перечницы.