— Вася, — прервал я соседа, — этот Морозов, именующий себя демократом, либералом и человеколюбцем, на самом деле — в лучшем случае невежда, а на самом деле мракобес, черносотенец и антропофаг.
— Это почему же?
— Да посуди сам. Что такое криминальное прошлое? Это же очень расплывчатое неопределенное понятие, ибо нарушения закона могут быть самого разного характера и масштаба — от разовой кражи в магазине буханки хлеба для голодающих детей до многократной измены родине с выдачей государственных тайн или даже перехода на сторону врага. Так что ж, если человек раз в жизни нарушил закон, оступился, то ему навсегда закрыт доступ в органы власти? Ничего себе демократ этот Морозов!
Да знает ли он, законодатель, что существует ещё и снятие судимости. Во всяком случае, так было в Советское время. Тогда Закон гласил: «Если осуждённый к лишению свободы (допустим, Чубайс, — В.Б.) после отбытия наказания примерным поведением и честным отношением к труду (допустим, по примеру Путина гребёт, как раб на галерах, — В.Б.) доказал своё исправление и перевоспитание, то по ходатайству общественной организации или трудового коллектива суд может снять с него судимость» (ЮЭС, с. 364).
— Ну да, ну да…
— Могу привести конкретные примеры. Вот знаменитый инженер-теплотехник Леонид Константинович Рамзин. Он был главным обвиняемым на процессе Промпартии в 1930 году и получил увесистый срок. Его имя как врага народа знала вся страна. А в 1943 году за создание «прямоточного котла Рамзина» этот человек с криминальным прошлым получил Сталинскую премию Первой степени. В 1946 году я слушал его лекции в Энергетическом институте.
— Ну, бывает, — протянул Вася, зоркий, как муха.
— Или вот полковник Андрусенко Корней Михайлович, член партии с 1925 года, командир 329 стрелковой дивизии, окружённой и погибшей в феврале 1942 года под Вязьмой. После его выхода из окружения он был судом военного трибунала приговорён к расстрелу. К расстрелу! Трибуналом! В военной время! Но смертник подал апелляцию и был помилован, вернее, из полковника стал майором и командиром не дивизии, а 239 гвардейского полка 76-й гвардейской дивизии. А в 1943 году, кстати, в том самом, когда Рамзин получил Сталинскую, за форсирование одним из первых Днепра этот офицер с криминальным прошлым стал Героем Советского Союза. Представь себе, Вася, если бы председателем того военного трибунала был этот либерал Морозов…
— Да он бы его собственноручно расстрелял!
— Ты начинаешь соображать…Да не только Звезда Героя. У него было ещё много наград — два Ордена Ленина, Красного Знамени, Кутузова, Александра Невского, Красной Звезды. И почти все они получены уже после несостоявшегося расстрела. Мало того, в посёлке Парафиевка на Украине улица названа именем этого человека с криминальным прошлым.
— Вот это да!
— Не могу не вспомнить и долгие годы близко знакомого мне Владимира Карпова. Два года назад он умер. А перед войной угодил в лагерь. Володя не был лишён распространённой человеческой слабости — иногда лукавил. Вот и здесь: порой изображал себя «жертвой культа личности». Пострадал, дескать, из-за того, что очень любил Ленина, которого будто бы задвигали на задний план, и возмущался «культом Сталина».
— Ну, о Ленине, конечно, выдумка: на многих языках издавались и переиздавались его собрания сочинений, книги о нём, ставились фильмы, спектакли и даже на Дворце съездов предполагалось установить его скульптуру.
— Да и военное училище, курсантом котором был Карпов, носило имя Ленина. Но дело сейчас не в этом.
«Жертв культа личности» оказалось неисчислимо. Вспоминаю, как однажды на собрании в Союзе писателей рвал на себе рубаху и голосом невинной жертвы сотрясал стены Большого зала ЦДЛ Игорь Голосовский, мой сосед.
— Я его тоже знал. Он жил в доме № 27 по 2-й Аэропортовской.