Хелен привыкла к ночным звонкам и обычно тут же снова засыпала. Тем более что я одевался, не зажигая света, чтобы ее не тревожить. Мне хватало ночника, который всю ночь горел на лестничной площадке ради Джимми, тогда совсем маленького.
Однако на этот раз система не сработала, и грохот моего падения заставил Хелен привскочить на постели.
— Джим, что это? Что с тобой?
Я кое-как поднялся с пола.
— Ничего, Хелен. Просто я споткнулся, — сказал я, сдергивая со стула рубашку.
— Но что за спешка?
— Абсолютно неотложный случай. Мне надо торопиться.
— Я понимаю, Джим, но ты же сам себя задерживаешь. Собирайся спокойнее.
Разумеется, она была совершенно права. Я всегда завидовал тем моим коллегам, которые сохраняют невозмутимость даже в крайне критических обстоятельствах. Но сам я из другого теста.
Я скатился по лестнице и галопом промчался через темный сад в гараж. Ехать мне было меньше мили, и времени на обдумывание симптомов не оставалось, но я уже не сомневался, что столь резкое нарушение дыхания указывало на сердечный приступ или внезапную аллергическую реакцию.
Не успел я позвонить, как на крыльце вспыхнул свет и передо мной возник Хамфри Кобб, невысокий толстячок лет шестидесяти. Сияющая лысина еще больше придавала ему комическое сходство с огромным яйцом.
— Мистер Хэрриот! Входите же, входите! — произнес он прерывающимся голосом, а по его щекам струились слезы. — Я так вам благодарен, что вы среди ночи встали, чтобы помочь моей бедненькой Мертл.
С каждым его словом мне в нос ударял такой крепкий запах виски, что у меня закружилась голова, а когда он повел меня по коридору, я заметил, что походка у него не слишком твердая.
Моя пациентка лежала в корзинке возле новой электрической плиты в отлично оборудованной кухне. Так она же бигль, как мой Сэм! И я опустился на колено с самой горячей симпатией. Пасть Мертл была полуоткрыта, язык свисал наружу, но никаких признаков агонии я не обнаружил. А когда погладил ее по голове, хвост весело застучал по подстилке.
И тотчас у меня в ушах зазвенело от пронзительного вопля:
— Так что с ней, мистер Хэрриот? Сердце, да? О, Мертл, Мертл!
— Знаете, мистер Кобб, — сказал я. — По-моему, она вовсе не так уж плоха. Не надо волноваться. Просто разрешите мне ее осмотреть.
Я прижал стетоскоп к ребрам и услышал ровное биение на редкость здорового сердца. Температура оказалась нормальной, но когда я начал ощупывать живот, мистер Кобб не выдержал:
— Это все моя вина! — простонал он. — Я совсем забросил бедную собачку.
— Простите, я не понял?
— Так я же весь день проболтался на скачках в Каттерике, ставил на лошадей, пьянствовал, а про несчастное животное и думать забыл!
— И она все время была тут одна взаперти?
— Да что вы! Жена за ней присматривала.
— Так, наверное, она и покормила Мертл и погулять в сад выпускала? — предположил я, совсем сбитый с толку.
— Ну и что? — Он заломил руки. — Только я-то ведь не должен был ее бросать. Она же меня так любит!
Я почувствовал, что одна щека у меня начинает подозрительно гореть, и тотчас пришла разгадка.
— Вы поставили корзинку слишком близко к плите, и пыхтит она, потому что ей жарко.
Он бросил на меня недоверчивый взгляд.
— Мы ее корзинку сюда поставили только нынче. Полы перестилали.
— Вот именно, — сказал я. — Поставьте корзинку на прежнее место, и все будет в полном порядке.
— Это как же, мистер Хэрриот? — Его губы снова задрожали. — Наверняка другая причина есть. Она же страдает! Вы ей в глаза поглядите!
Я поглядел. У Мертл были типичные глаза ее породы — большие, темные, и она умела ими пользоваться. Многие считают, что пальма первенства по части задушевной грусти во взоре принадлежит спаниелям, но лично я считаю, что тут они биглям и в подметки не годятся. А Мертл, как видно, была чемпионкой.
— Это пусть вас не тревожит, мистер Кобб, — ответил я. — Уверяю вас, все будет в порядке.
Но его лицо не посветлело.
— Вы что же, совсем ее не полечите?
И я оказался перед одной из критических дилемм ветеринарной практики. Владельцы наших пациентов чувствуют себя обманутыми, если мы не "полечим" животное. А мистер Кобб нуждался в лечении куда больше своей любимицы. Тем не менее я не собирался тыкать в Мертл иглой только ради его спокойствия, а потому извлек из чемоданчика витаминную таблетку и затолкнул ее собачке в глотку.
— Ну, вот, — объявил я. — Думаю, это пойдет ей на пользу.
А про себя решил, что не такой уж я и шарлатан: вреда от витаминов ей во всяком случае не будет.