А руководителя завода, то есть Колесова, суд освободил от должности: завершились его полномочия. Закончилось его трехлетнее хождение по мукам гражданского дела. Началось другое – привлечение по уголовному делу.
В конце судебного заседания юрист проигравшей стороны с большим воодушевлением (пафосом) заявил о том, что фирма «Гамма» зарегистрирована по подложным документам, и поэтому заключенные с нею сделки незаконны. Судье это было уже неинтересно, но он задал несколько вопросов.
Бедов ответил, что они на заводе ничего не знают о работах «Гаммы», и что он приказал провести служебное расследование.
Раздался поспешный вопрос Николаевой:
— Выполнялись ли эти работы?
— Да, работы выполнялись, но никакой фирмы «Гамма» мы не знаем. — ответил ясноликий Бедов.
Спросили Колесова.
— Да, привлекал специалистов для отбития ложной задолженности на 4 миллиона долларов, цена их работ 100 тысяч долларов. В том, что цена подскочила после девальвации рубля, своей вины не вижу.
На этом обсуждение в суде закончилось.
Сообщение о «Гамме» очень сильно напугало его (ужаснуло, если говорить литературным языком). Получалось, что он попал в криминальную ситуацию. В тот момент еще не знал юридической нормы, по которой он не обязан проверять правомочность фирмы, с которой заключает договор, более того, не располагает такой возможностью, и поэтому не несет ответственности за последствия.
Два года назад потребовалось сделать переоценку зданий и оборудования завода. Он обратился к Балуеву, который поручил это оценщику Огневу. По указанию Балуева Колесов подписал договор с фирмой «Гамма» на работу по переоценке. Так появился на свет первый договор с «Гаммой».
Огнев выполнил работу, налоговая инспекция приняла его отчет, уменьшила налог на имущество. Колесов подписал документы на перевод денег в фирму «Гамма», Огнев с коллегами деньги получил. Все нормально.
Поэтому, когда на эту же фирму оформлялись договора на работы против Левитина, у него не возникло никаких сомнений. Обычное дело – у хозяина имеется несколько зарегистрированных фирм, через которые он прогоняет денежные потоки. Так было и у Бондарева на прежнем месте, даже сотрудники числились в разных фирмах, хотя выполняли общую работу. Но такой экзотики – с подложными документами – не было. При необходимости делалась обналичка на серый нал через проверенных партнеров. О статусе «Гаммы» не знала даже их главная юристка Николаева.
— Я бы никогда и ни за что не пошла на это, — говорила она ему позднее.
Испуг (ужас) усиливался еще и тем, что буквально на следующий день после суда он должен был идти в милицейское управление. Телефонный звонок оттуда был за неделю до суда. Он отнесся к нему спокойно, памятуя опыт предыдущего посещения. Тем не менее счел нужным подготовиться, сказал Нуру:
— Надо мне хотя бы встретиться с руководителем «Гаммы», обговорить детали.
— А разве вы не знаете, что этой фирмы не существует? — ответил он.
Он еще не сильно испугался:
— Ну тогда тем более надо обговорить детали, представить, как все это было.
Здесь уже прозвучало слово «легенда». Неохотно, вяло, но в общих чертах вместе с Николаевой договорились.
Еще дней за десять до суда он рассказывал на совещании ведущих работников завода о делах по банкротству, на этот раз сообщил о долгах «Гамме». Они уже знали, были ожесточены. Как обычно, тон задавал Тагиев:
— Я понимаю, должен побеждать сильнейший. Но в честной борьбе. А это что же получается – ставят к нам чужого человека, подсовывают неизвестно откуда возникшие долги, чтобы передать завод своим людям…
И так далее в том же духе. Начальник транспорта отличился:
— Вы учтите, что в органах безопасности однозначно установят, когда были оформлены и подписаны договора с этой «Гаммой».
Он снова, скучным голосом повторил то, с чего начал:
— Работа была фактически выполнена, вы сами видели тех людей, которые выполняли эту работу. Результаты работы подтверждаются судебными решениями. Договора были оформлены своевременно, не беспокойтесь. А вообще всю эту кашу заварил ваш директор Мелкий, а вы в то время молчали.
В УБЭП (управление по борьбе с экономическими преступлениями) Колесов пошел, зайдя накануне в аптеку и попросив чего-нибудь успокоительного. Купил таблетки валерианы, глотал с вечера вплоть до прихода на допрос. Ирония судьбы – он попал в тот же самый кабинет, где был полтора года назад, только за другой стол, к оперуполномоченному (в просторечии – оперу) Петренко. Допрос шел три с половиной часа.