— Граф Блэкфорд, я прошу прощения за эту неподобающую сцену. Произошла ошибка, с леди Мелрой сняты все обвинения, — Карл низко поклонился.
— Карл, что?! Как ты можешь! Она же Проклятая! Про-кля-та-я! — в исступлении заорала Николь и бросилась на Ану.
Кеннет, махнув рукой, создал нити Света и связал ее — она шумно плюхнулась на пол.
— Простите мою коллегу, она себя плохо чувствует, ее сила дала сбой, — Карл поклонился еще раз.
Николь ожесточенно дергалась, пытаясь вырваться, и что-то мычала, но и ее рот был закрыт силой Кеннета. Ана заметила, как Карла передернуло от этого зрелища, но он не стал вступаться за свою коллегу, только сердито на нее посмотрел.
— Вы не передо мной должны извиняться, — отрезал Кеннет.
— Леди Мелрой, конечно же. Мне очень жаль, — Карл посмотрел на Ану и его уши начали краснеть. Ана решила, что это от стыда.
— Я в порядке.
Карл глубоко вздохнул, будто бы решившись на что-то и продолжил:
— Я бы хотел загладить свою вину, леди Мелрой. Позволите ли вы сопровождать вас на предстоящем Королевском балу? Вы говорили, что недавно в Дансвете и еще не обзавелись знакомыми, — его уши уже просто полыхали.
Это было неожиданное предложение, но после всего произошедшего Ану уже сложно было застать врасплох.
— С удовольствием, — Ана вышла из-за спины Кеннета и протянула руку Карлу в знак согласия.
Он нежно поцеловал ее, задержав прикосновение, и теперь зарделась уже Ана. В этот раз по-настоящему, не играя. Боковым зрением Ана заметила, что Кеннет как-то странно на нее покосился.
— Теперь позвольте откланяться.
Все распрощались, Карл выводил Николь почти что за шкирку. Как только дверь за Инквизиторами захлопнулась, Ана в изнеможении рухнула на диван.
Глава 15. Марионетки
Кеннет сел рядом с Аной. Его мешки под глазами углубились, лицо будто выцвело.
— Ты в порядке? — все же сохраняя участливость спросил он.
Ана задумалась. Ей было немного странно чувствовать то, что она чувствовала. Казалось, ей нужно дрожать от страха, биться в очередной истерике, ожидать следующего происшествия, которое поставит ее жизнь на кон, злиться на Кеннета, в конце-то концов. Но внутри у нее разгоралась гордость. Она справилась, сама, своими силами избавилась от Инквизиторов хотя бы на время.
Ана горделиво выпрямила спину и, теребя подол юбки, ответила:
— Думаю, я счастлива, — она с трудом сдержала улыбку.
Кеннет помрачнел еще сильнее, но Ана не понимала почему. Все же хорошо? Она опустила взгляд и увидела, как подрагивают его руки. Но ее ответ был искренним — свежепережитый ужас превратился в эйфорию, внутри Ана упивалась своим успехом.
— Давай избавимся от твоего пореза, — сменил тему Кеннет и придвинулся ближе.
Ана послушно убрала волосы на другую сторону и подставила шею. Кеннет коснулся ее кожи, по месту прикосновения разлилось тепло. Граф был так близко, что Ана ощущала его дыхание. «Еще немного и я сгорю от смущения!» — промелькнуло у нее в голове.
— Я немного сержусь на вас, граф Блэкфорд, если мне это позволено, — она попыталась пустить в ход игривость, чтобы снять все усиливающееся чувство неловкости.
— Это более ожидаемая эмоция, — тихо сказал Кеннет, — тебе стоит злиться, ведь я был не готов к сложившейся ситуации. Хотя нет, — он замялся, — я был готов к тому, что тебя убьют. И я бы позволил им это сделать, — голос Кеннета дрогнул.
— Но… но вы же пытались защитить меня? Даже Свет выпустили!
Ана отдернулась в порыве неверия, рука Кеннета была в ее крови. Он, не поднимая на нее взгляда, снова приблизился и, уже более настойчиво, кожи рядом с раной кончиками пальцев. Другой рукой он мягко придержал ей голову, чтобы Ана не отстранялась.
— Пустые угрозы, выигрывал тебе время, надеясь неизвестно на что, — Кеннет вернул себе самообладание, — для меня было очевидно, что с твоей подготовкой тебе не скрыться от Инквизиторов.
— И вы ошиблись, — холодно проговорила Ана.
Слова Кеннета пробрались ей под кожу. Ей хотелось избавиться от его рук на своем теле, прикосновения перестали казаться приятными. Но она не могла даже пальцем пошевелить. Если так выглядела его честность, то лучше бы он солгал.
Кеннет повернул голову Аны так, чтобы она смотрела на него. И она послушно подчинилась.
— И это была самая приятная ошибка в моей жизни, — он попытался улыбнуться, но Ане показалось, что улыбка вышла с привкусом горечи.