- Ну, парафинить мужика не надо.- Предложил Гришечкин, - нравится ему скоморохом быть - так кто не даёт? Да за ради бога. Что меняется-то? Кинул он кучу гранат в сорок третьем на окоп или без штанов за мамкиным подолом бегал - нам что с этого? А ему хорошо внутри. Вояка, герой почти. Проживёт дольше от хорошего внутри настроения.
Вернулся дед, сел к одеялу, ему налили самогона. Выпил, съел луковицу. Помолчал. Недолго, правда.
- Вот после войны пострашнее мои дела были. Взяли меня по личному добровольному заявлению на подводную лодку. Я ещё в Белоруссии жил. В Баренцевом море мы ходили. Сторожевая лодка. А я-то по молодости радиоделу научился на курсах в Минске. Показал в военкомате нашем навыки мои. Они обалдели все от моей скорости передачи данных. Взяли радистом по договору на сорок лет служить подводником. Я стучал секретные донесения азбукой Морзе и открытым эфиром по мелочам работал.
- Чё за лодка была? - встрял Санченко. Кузнец. - Как название?
- Дизель-электроход «Щ 157-Икс». Щука, - не знаете, что ли? - дед понимающе усмехнулся. - С войны остались. Не выкидывать же. Они долго потом работали. Вот пошли мы в поход вдоль берега от земли Франца-Иосифа к Норвегии. А море-то хоть почти самое большое в стране, но, падла, мелкое. Шестьсот метров в среднем глубина. А мы-то под берегом шли почти. Там или 200 метров мелкота, а где и всего сто. И тут навстречу нам норвежская посудина. Мы спрятались, на грунт легли. И надо же: там грунт был рыхлый. Не можем подняться и всё тут. Винт вхолостую гоняет жижу и нас только глубже засасывает. А воздуха осталось ну, на сутки, не более. Многие уже помирать собрались. Креститься стали. Ну и я тоже с ними приготовился на тот свет вскоре удаляться. А что? Выхода-то нет. Связался по рации с Новой Землёй. Это Архангельская область. А они: «Ничем, говорят, помочь не можем. Все лодки разошлись. Да и как вас подводной лодкой сдёрнешь? Тут крейсер нужен минимально. Чтобы тросом вверх потянуть.
Завилицкий не выдержал и стал дико хохотать, ударяя себя в исступлении по бёдрам.
- Крейсер! Тросом! - стонал он и успокоился только после полной кружки самогона. - Надо было всем вылезти и лопатами подкопать снизу! Придурок ваш капитан. Не допёр.
- Дурак ты, Миша, - дед закурил и дождался, когда Завилицкий закусил, икнул и затих. - Так лодки с грунта не менее, чем крейсерами и снимают. Корабль скидывает трос, по тросу идёт вниз водолаз, подводит его под лодку и поднимается на корабль. Там закрепляют концы и дают малый ход. Трос натягивается и лодку отрывает. Потом концы распускают и трос тонет. Всего делов - то…
-Так каким макаром вырвались? - серьёзно спросил Санченко.
- Ну, капитан нас построил и говорит. Помереть, мол, всегда успеем. Приказываю самому маленькому через пустой торпедный аппарат на дно вынырнуть. Взять с собой надутый спасательный круг и он маленького вытащит на самую поверхность. Там надо дождаться первого крейсера или эсминца и они поднимут его на борт. А дальше - дело техники. Только так. Или сдохнем все далеко не героически. Стыдоба!
- А самый маленький, дед, ты, конечно! - догадался Гришечкин. - Метр пятьдесят вместе с бескозыркой.
- Только ты поднимешься на сто метров, задержись на три минуты с лихвой. Декомпрессия. И дальше с такими же остановками. - приказал командир и я вышел через торпедное гнездо под лодку на дно, - дед вытер пот со лба. Он был в стадии активного пьяного ража. - Но спасательный круг пёр себе вверх как бешеный и остановиться я не смог. Вынырнул на волну без декомпрессии как пьяный. Плохо чего понимал и не видел ни хрена. Держусь как-то за круг, но делать не могу ничего.
-Дальше, дальше что?! - хором заорали все, даже самые недоверчивые.
- А чего? - усмехнулся довольно дед. - Слышу сверху голос. Человек, мол, за бортом. Потом шлюпка приплыла. Затащили меня на крейсер, рассказал я всё. Дали мне водки стакан. Отлегло. И я уснул. Разбудили меня матросики. Иди, говорят, в шлюпку. Тебя доставят к вашей лодке. Подняли мы её тросом. Всплыла. Командир на мостике стоит. Тебя ждёт.
-Чего только ни бывает, - успел сказать Гришечкин, повалился на край одеяла и уснул.
- Так мне потом медаль дали. «За воинскую доблесть». - потёр ладони дед. - Но я её лет через сорок в карты проиграл. Потом расскажу. Это в Бразилии было. Сорок лет там прожил - даже в «дурака» не проигрывал сроду или в домино. А тут не свезло. Мухлевал кто- то…В Бразилии народ шустрый.
Хорошо ещё, что не на Луне жил. Там лунатики - вообще звери. Без стыда и совести, - похлопал в ладоши Завилицкий. И все завалились спать. Ну, дед тоже. Чтоб не перечить компании. Хоть он, конечно, самый закалённый боец со спиртным был. Но отдохнуть после приятного дня и он не противился. Тоже храпел до зари с молодецким посвистом.