И сразу же на улице послышались крики, прогремел выстрел, пуля просвистела где-то над головой.
— Вниз, срочно! — Скомандовал я, по пути схватив пистоль со стола, я впереди, Илона за мной, на лестницу, и там сразу же увидел двоих. Два метких выстрела, и их ауры начали гаснуть, еще раньше, чем тела успели опуститься на пол, сразу же отбросил бесполезный теперь пистоль в сторону и оказался в нижнем зале лавки.
И едва увернулся от меткого удара мечом, нырнул в сторону и сцепился сразу с двумя, хотел уже создать заклинание, получил удар по голове, от чего в глазах поплыло. Отпрыгнул в сторону, девушка сражалась, словно пещерная львица, сразу с тремя, трое других меня стали окружать.
Пока мы не умерли, надо заканчивать — пронеслась в голове мысль, стал плести заклинание огненного шара, как вдруг в меня прилетело неизвестное мне заклинание, от чего я тут же начал задыхаться, горло передавило, воздуха стало не хватать.
— Свяжите его. — Послышался знакомый женский голос, сильные руки меня скрутили, кто-то ударил в живот, а затем перевернули за спину. — Подсветите, темно.
Зажглась ручная лампа, и я, наконец, смог рассмотреть все, Илона так же, как и я связанная, вокруг пятеро человек, все в гвардейской форме, а вместе с ними человек в плаще мага, с нашивкой магистра. Магистр — это ближайший шаг к архимагу, очень серьезный противник.
Маг подошел ко мне ближе, взял у стоящего рядом солдата лампу и свободной рукой сбросил с головы меховой капюшон, от чего тугая коса тут же выпала на грудь.
— Здравствуй, Эмерик.
— Здравствуй, Зелела. — Ответил я, увидев лицо девушки, мага, который меня так ловко обезвредил. Зелела фон Далхот, талантливая внучка архимага фон Далхота, в первое наше знакомство — самый молодой маг, получивший титул мастера первой ступени, ныне, наверное, самый молодой магистр, работала в Троакастере библиотекарем. Именно там я ее встретил и даже, признаюсь, влюбился в нее тогда. Девушка, тем временем, сплела воздушное заклинание и повесила его мне на шею, словно светящийся ошейник.
— Это заклинание удушения, коснешься своего Источника, оно тебя удушит мгновенно, так что не рискуй. — Затем повернулась в сторону северянки. — Капрал, как девка?
— Все в порядке, госпожа.
— Вот и отлично, девку в камеру, этого ко мне на допрос, и дайте им одеться, а то замерзнут не доехав. — Сказав это, Зелела развернулась на месте, совсем по-военному, и покинула лавку. Солдаты натянули мне на ноги меховые штаны, сверху накинули шубу, а на голову надели мешок.
А я думал, как же она там, спас ли ее дед, где она, что обо мне думает, а вот тут встретить, никак не ожидал.
Погруженный в свои мысли, я опомнился, только когда меня с силой усадили на какой-то стул и тут же привязали к нему. Послышались знакомые голоса, и вот с меня сорвали мешок, в глаза тут же ударил яркий, слепящий свет.
Комната, в которую меня грубо доставили, оказалась небольшой, но довольно уютно обставленной, резной стол, высокий стул, шкаф с книгами, оружие на стене, кто-то явно любил уют. Возле меня стоял капитан Протар де Каат, рядом Зелела фон Далхот, уже без своего плаща, а чуть поодаль гвардейцы, двое высоких и явно не дружелюбных мужчин.
— Можете идти, капитан. — Скомандовала девушка, от чего тюремщик даже вздрогнул. — Ваше присутствие здесь не нужно.
— Это все-таки мой кабинет, госпожа маг, да и я все еще начальник тюрьмы. — Настойчиво, даже с вызовом ответил ей де Каат. — Я, как представитель власти генерал-губернатора, должен присутствовать на допросе.
— Не твое дело, солдат. — Уже более настойчиво сказала ему Зела. — Гвардейцы, проводите капитана.
— Вы не имеете права тут командовать!
— Радуйся, что ты не с ними, де Каат. — В голосе Зелелы прозвучала угроза. — Я свое обещание выполнила, девушка не пострадала, остальное тебя не касается.
— Но, она же в камере!
— Я обещала, что твоя драгоценная не пострадает, а свободу ей никто не обещал. Гвардейцы, увести его, и да, де Каат, я бы на вашем месте не покидала тюрьму, до особых распоряжений. — Сказав это, девушка махнула рукой, и двое гвардейцев, под руки, вытянули начальника тюрьмы из собственного же кабинета, закрыв за собой дверь, от чего я и Зелела остались наедине.
Как только дверь закрылась, девушка подошла к столу де Каата, стала в нем что-то искать, а когда нашла, тут же явила на свет свою находку — маленькая металлическая фляжка. Открыла ее и пригубила содержимое, слегка поморщившись.
— Давно мы не виделись, Эмерик. — Начала она, усевшись на столе. — Давно, с того самого момента, как ты меня чуть не убил, там, в облаках, помнишь?
— Да, помню.
— Дед мне все рассказал, ты не представляешь, как я расстроилась, когда узнала, что во всем виноват ты. — Она вздохнула, и в ее глазах я увидел лютую, ледяную ненависть ко мне. — Ты же мне ведь сердце разбил, ты знаешь?
— Прости меня, я не хотел…
— Это и не важно, хотел ты или нет, но ты это сделал. — Она улыбнулась еще веселее. — Но, благодаря тебе, я теперь магистр, ты заставил меня учиться дальше, да и дед меня на службу к себе взял. Собственно, поэтому мы с тобой и беседуем, дорогой Эмерик.
— Чего ты от меня хочешь?
— Правду, Эмерик, правду. И ты мне ее скажешь, хочешь ты или нет. Поверь мне, я слышу твое сердце, узнаю, когда ты солжешь. — Она подошла поближе. — А теперь давай по порядку. Ты работаешь на де Фаттена?
— Нет, я простой наемник, отряд — «Горные лисы», можешь проверить. — Сказал я, и тут же получил сильный удар по лицу этой же флягой, которую Зела держала в руках. Девушка засмеялась, а потом произнесла: — Твое сердце тебя выдает, Эмерик, что здесь забыл де Фаттен?
— Не знаю.
Последовал еще удар, магическая удавка начала сжиматься, сердце бешено заколотилось, а в глазах помутнело. Но, неожиданно, все закончилось, словно ничего и не было.
— А если попробовать по-другому? Гвардейцы, привести сюда девку! — Рявкнула она в сторону двери, там послышалась возня, и через некоторое время в комнату ввалился здоровенный солдат, тянувший, словно мешок, связанную Илону.
Он, не церемонясь, бросил ее прямо между нами, на пол, кивнул Зеле и оставил нас вдвоем, покинув кабинет начальника тюрьмы. Внучка архимага сплела воздушное заклинание, которое я, как и свою удавку, никогда не видел, и, зажав связанный рот у Илоны, запустила его прямо в нос, от чего северянка задергалась.
— Давай еще раз, Эмерик. Каждый раз, когда ты лжешь, я буду использовать воздушные путы на ней, рано или поздно, она не выдержит боли и умрет. — Девушка напитала заклинание силой из своего Источника, от чего Илона тут же взревела, из ее широко открытых глаз полились слезы. Увидев, что я вздрогнул, Зелела перестала питать заклинание, от чего бедная северянка сразу же успокоилась.
— Увидел, как работает? Мне тоже нравится. Воздух в легких и горле становится острым и тяжелым, и начинает колоться, от чего человек испытывает очень сильную боль. Так вот, теперь повторяю, ты работаешь на де Фаттена?
— Да.
— Что он здесь забыл?
— Он выслеживает «Черную правду», хочет выйти на ее главных и устранить их, отправил меня с ними, убить твоего деда.
Она засмеялась, да так звонко, что на мгновение показалось, что девушка безумна. Отсмеявшись, она со вздохом сказала: — «Черная правда» — это его детище, он их создал.
— Ты лжешь!
— Не лгу, Эмерик, не лгу. Неужели ты думал, что тайная стража Мирея не заметила, как сотни добровольцев уплывают воевать в Ратарт? Кто, по-твоему, им помог?
— Но ведь они воевали против нас, там!
— Да, и отлично они справились, он их неплохо испытал в настоящей войне. Если бы победил принц, было бы тоже не плохо, с обеих сторон выгода. А так, он неслабо укрепил свою власть после падения Троакастера, потом после поражения в Ратарте, ну а теперь его оружейная мануфактура самая большая в Мирее, он самый влиятельный человек, мешает только император. Которого как раз и свергнет «Черная правда», а он героически ее победит и займет трон.