Генеральские звёзды на погонах уже не радовали десантника. Всё шло к тому, что армия станет ненужной, и пойдёт он, Сашка Лебедь, шлифовщиком на Новочеркасский завод постоянных магнитов, откуда и начинал. Ты хотел бОльшего, хотел выбиться в люди? А вот хрен тебе в рыло! И запомни, все важные места достаются либо дуракам, либо болтунам, либо прочно заняты старыми пердунами.
- Старперы, да, - невнятно рыкнул генерал, не разжимая зубы. - Геморойники, чтоб вам не просраться...
Проклятье Брежневского застоя, как обозвали время его молодости и зрелости, преследовало Сашку и мешало хуже густой ряски в воде, подобно грязи на картофельном поле. Каждый шаг давался с диким, страшенным трудом. Школа, ладно! Там учись не учись - аттестат всё равно получишь. Но большая жизнь, взрослая - это серьёзно. Ему, провинциальному парню, она представлялась чащобой, в которой надо выбрать правильную дорогу к своей главной поляне. А пойдёшь не туда, заблудишься или в овраг попадёшь, тогда всё зря, и будешь, как отец, слесарем-столяром-плотником. Подай-принеси который.
Нет, родителей своих Сашка любил. И жалел, неудачников. Особенно батьку. Два раза он с похмелья на работу опоздал, и - опа! получи, хохол, пятерик лагерей! Тот рассказ, собственно, и зародил в Александре Ивановиче, тогда совсем ещё маленьком Сашке, жгучее желание стать самым сильным, самым главным в стране, чтобы никто и никогда не посмел обижать его родителей! И начал он становиться таким. Сначала занялся боксом, чтобы побеждать соседских пацанов. Потом шахматами, чтобы доказать очкастым школьным умникам, что и он не дурак, хоть и сильнее всех их.
Для этого и ломился позже, как ненормальный, в знаменитую Качу и в Армавирское лётное училище. И надо же, высокий рост подвёл - не взяли. Ну, не только рост, сломанный нос и ключица тоже свою отрицательную роль сыграли. Но чёртова медкомиссия! Уж как он их, врачей, убеждал, уговаривал - упёрлись в параметры и ни в какую.
С горя старший из сыновей Лебедей попытался учиться в политехе, но зря. Душа рвалась в небо - бросил он институт, перебился шлифовщиком, снова подал документы в лётное. И опять пролетел. Как фанера над Парижем. Это Инна, будущая жена, так сказала, когда встретила его в продовольственном магазине. Грузчиком он туда устроился, чтобы не возвращаться на "Магнит", не позориться перед знакомыми шлифовщиками.
А потом взял и поступил в Рязанское командное училище. Воздушно-десантное. Вот где рост и сила пригодились, а сломанные нос и ключица к место пришлись. Особенно, нос. У десантника такая рожа и должна быть, впечатляющая. Павел Грачёв, конечно, не внешность оценил, а удаль и отвагу. После училища Сашку оставили командиром учебного взвода, а там и роты. Нормально, конечно, он готовил парней. Ну, не без "упал-отжался", само собой! Дисциплина с этого начинается, он Лешке, младшему, сразу это внушил, когда тот в Рязанское поступать приехал.
Только не службу отбывать хотел Александр Лебедь, а расти ввысь! Поэтому рапорт следовал за рапортом, и начальство согласилось, что Афганистан без него не обойдётся. Война, конечно, штука непредсказуемая, но десантный батальон капитана Лебедя воевал добросовестно, без дурацких потерь. А вот рана в ногу заживать в том климате долго не хотела. Врачи настояли на своём, и майор Лебедь отбыл на лечение в Союз.
Неуёмный характер привёл выздоровевшего десантника в Академию имени Фрунзе. Казалось бы, планка взята с отличием, теперь расти можно хоть до фельдмаршала. Но душа требовала действий, а командовать полком, дивизией ли в мирное время - что может быть скучнее?
И вдруг ЦК КПСС принялся вымирать. Один уходил за другим. Генеральные секретари менялись народу на потеху: "Пост сдал, пост принял, пост сдал, пост принял!" Череда смертей кремлёвских старцев, вроде бы, армии напрямую не коснулась. Даже появилась надежда, что и старперы в погонах, засевшие в штабах и на самом верху, вот-вот тоже отправятся в последний путь на лафетах. Но приход к власти "меченого" говоруна - армию и лично Александра Лебедя огорчил несказанно.
- Урррод, - не выдержал и прорычал вслух генерал. - Рррайкин муж. Сдать Германию? Тварь меченая!
Разговоры у офицеров шли всякие. Находились такие, кто открыто обзывал Горбачёва американским шпионом. Особисты к этому относились на удивление лояльно, почти не прессовали. Глухое недовольство кадрового состава копилось, многие, и так не трезвенники, стали пить безмерно. Молодые массово сваливали на гражданку.
Александр Иванович расслабляться и уходить в запой не собирался, отнюдь. Наоборот, закрутил все гайки, чтобы дивизия была готова к любому сценарию. Поэтому заваруха в Тбилиси и Баку его врасплох не застала. Приказ он выполнил, а десантники не подвели, дали азербайджанцам почувствовать, что русский солдат бунтовщикам сопли утирает до крови. И дело не в армянах, те тоже головы резать мастаки. Просто надо понимать, что во время погромов честные люди на улицы не выходят и баррикад не строят. Так что верить правозащитникам, которым чем человек гаже, тем дороже - можно лишь через три слова на четвёртое.