- Уже жалею, что сказал, - покачал головой Миронов. - Витёк, хрен ты угадал с судом. Адвокаты не дадут довести до него, развалят дело, скажут, что выколачивали показания. Даже если закончим, что вовсе не факт, то судья сольёт за недоказанностью. А жить ментовке станет трудней. Так что извини. Можешь отматерить, пойму. Козлы мы, твари, да. Но не ссученные, а заё...ые властью, - зло закончил одноклассник и ушёл, не пытаясь подать руку.
**
Хроника и факты
В июне 1991 года, вопреки распоряжению предпоследнего руководителя КГБ Юрия Андропова от 1979 года о запрете на прослушивание высших руководителей КПСС, Двенадцатый отдел КГБ начал перехват разговоров Ельцина и его сторонников.
Руководитель отдела, Е. Калгин провел соответствующий инструктаж с сотрудницами Шестого бюро, занимавшимися прослушиванием и расшифровкой телефонных переговоров по 169 телефонным номерам.
Еще 74 номера были поручены сотрудникам Пятого бюро 12 департамента, которое обычно занималось прослушиванием иностранцев.
**
Тупо глядя на портреты родителей, висящие на стене, Виктор пытался понять - что ему делать? Другой вечный вопрос его не волновал. Он и так знал, кто, по большому счёту, виноват. Ответ был очевиден.
- Горбачёв, может быть, и не дурак по уму, но порядка при нём нет и не будет. Рушит, гад, страну. Зачем? Ведь слепому видно - всё становится только хуже...
Как учитель истории, Беневин следил за всей статистикой. Даже на своём уровне он видел непорядок, а потому искренне не понимал, как на высшем государственном посту оказался человек, совершенно непригодный к руководству? Первое очарование от забавно неправильных речей молодого генсека, накрывшее почти весь советский народ - в голове Виктора развеялось быстро. Он умел читать "жёлтую прессу" и не ленился изучить переводные статьи серьёзных экономистов, особенно Леонтьева и Зиновьева. Те сильно ругали "Меченого" и его перестройку. Зато политики превозносили Горбачёва и пели хвалебные оды за разоружение и удивительное миролюбие.
- Дерьмо правитель, - заклеймил его Виктор спустя бог весть скольких часов сидения в полной темноте. - Распустил бандитов. Не знаю, как при Сталине, но Брежнев такого не допустил бы...
Пацаны всегда дрались и будут драться, при любом правителе. Бешеные придурки, которые хватались за камень или с ножом кидались, и в годы Витькиной юности случались. Но штучные, которых принимала тюрьма и "лечила" от вспыльчивости. Власть умела это делать и делала хорошо, в Медвежьем треть жителей - люди после отсидки. Нормальные совершенно, разве что зоновский жаргон в речи мелькает. А чтобы хулиганьё заполоняло улицы вот так, целыми толпами, стадами, да ещё и будучи неприкасаемым для милиции? Нет, такого раньше не было. И в принципе, не должно, иначе, что это за власть, которой не боятся бандиты?!
Нутром Беневин ощущал, что рассуждает верно, только не мог сообразить, как ему-то существовать теперь, в ментовском безвластии. Смириться, что любой хам волен начистить ему харю? Стать безответным "терпилой"? И чему научит детей такое поведение учителя? Но другой вариант выглядел слишком скверно, неприемлемо. С ножом подстеречь Зайцева, ткнуть в живот? Ага, и сесть самому. А тот вылечится и будет с удвоенной жестокостью метелить случайных прохожих. Пырнуть так, чтобы убить - на это Виктор никогда бы не решился! Вот и получался тупик. Нерешаемая проблема.
Время тянулось медленно, приемлемый ответ не приходил. Душа томилась, жить не хотелось вообще. Разве что превратиться в дерево или камень, застыть бесстрастный свидетелем суеты. Сколько времени так просидел Беневин, бог его знает. Порой приходила жажда, но мысль о возне с чайником, заваркой, сахаром претила - и он открывал кран, прихлёбывал от струи, подобно собаке у водоразборной колонки.
Порой приходили идеи занять себя чем-то многозначительным, почти ритуальным, если верить книгам и кино. Главные герои демонстрировали глубокую сосредоточенность или душевные терзания, заливаясь водкой и мусоля в зубах множество папирос. Ни того, ни другого в доме не водилось, да и толку-то обезьянничать? Пробовал Виктор эти "народные "средства раньше - не подошли они ему. От курева во рту становилось гадко, а глубокие затяжки вызывали противное головокружение. Опыт с водкой, точнее, с "Роялем" - тоже не вдохновлял.
На сто раз вспомнив своё поведение, неудачную драку и слова Миронова о неуязвимости "отмороженного" мерзавца, значит, и всей Зайцевской банды - Беневин своё поведение признал правильным. И намерение добиться справедливости - достойным. Виновата в беспределе хулиганов - власть. Только вот поменять её, выгнать Горбачёва на хрен из президентов - Беневин бессилен. Значит, надо заняться тем, до кого руки дотянутся.