– Чем будут вооружены боны?
– Без понятия.
– У вас крот среди них, нет?
– Не крот, а внедренный сотрудник.
– Вдруг они с молотками заявятся? Или с гвоздометами? Чем мне тогда защищаться? Вот этим? – Игорь потряс над ухом лопаткой для сковороды.
Боны, и раньше не представлявшие собой оплот здравомыслия, в последние годы утратили последние признаки рассудка. Переиграв в экшены, они закупались в строймаркетах пистолетами для забивки гвоздей и воображали себя героями альтернативной реальности. Зимой видео, где ростовская фашня начинила гвоздями связанного щенка, разошлось по сети, а весной, вдоволь натренировавшись, таким же способом расправилась с анархистом Кузьмичевым. Обездвиженному двадцатилетнему парню из Ейска всадили под кожу шесть десятков кассетных гвоздей.
Вместо разъяснений Кирилл все так же пялился на Игоря. Присыпанный специями лук шипел в масле.
– Может, вы почитаете пока? – не выдержал Игорь. – У меня от бабушки литературные журналы остались.
– Я не люблю читать.
– А вы попробуйте. – Игорь выключил огонь под сковородой и принес из спальни журнал. – Стихи там классные.
Кирилл для вида полистал и захлопнул.
– У меня на сериалы-то времени не хватает.
– Что ж, у вас уважительная причина не интересоваться искусством, – сказал Игорь. – Вы стране служите.
Кирилл не повелся и не возразил.
За обедом он поинтересовался:
– Фашизм – это понятно. А почему вы, анархисты, против любых правых выступаете? Против умеренных националистов? Против тех, кто за здоровье русской нации, за традиционные ценности?
Игорь отложил ложку.
– Традиционные ценности – это как?
– Классическая семья, верность своему супругу, трезвый образ жизни – это не пустой звук. Почтение к старшим опять же. Преданность родине.
– Сильная держава с царем-батюшкой во главе, крестик на шее, щепотка Гитлера, – перебил Игорь федерала. – Между прочим, анархисты долбежку в очко тоже за доблесть не считают. И в большинстве своем не курят и не пьют. Так что пусть правые на нас не гонят.
– И все же почему вас корежит умеренная правая идея?
– Начнем с того, что правые, умеренные ли, нет, поголовно тупые, садисты и лжецы. Но это не главное. Важнее, что правые не только другим лгут, но и себе. Они верят в идеальное прошлое, когда все русские жили в мире и согласии. Когда царь заботился о народе, а народ чтил царя. Когда муж оберегал жену, а жена была крепким тылом для мужа. Дети вырастали похожими на родителей и передавали своим детям мудрость веков и поколений. Повсюду царило добро и благочестие, и каждый занимался своим делом. Правые верят в это прошлое и мечтают его вернуть. А такого прошлого никогда не существовало.
Игорь вновь принялся за суп. Тот безнадежно остыл.
– Почему вы против государства? – Кирилл не унимался.
– А вы разве за?
– То есть?
– Я-то думал, что раз вы так дискредитируете государство своими зверствами, то уж точно его ненавидите.
Остроумно получилось. У федерала аж челюсть отвисла. На миг, не более, но как же классно это выглядело.
– И все-таки почему? Против государства, против власти?
Игорь снова отложил ложку. Все равно кусок в горло не лез.
– Я, безусловно, ценю и уважаю власть во всех ее проявлениях, – торжественно произнес Игорь. – Только вообразите, что бы мы делали без развитого института чиновничества. Без справедливой правовой системы, что единственная держит нас в рамках дисциплины. Без полиции, которая нас бережет. Для настоящего гражданина нет и не может быть иного пути, кроме как уважение власти и безграничное ей доверие и подчинение.
Закончив монолог, Игорь взял обе тарелки и выплеснул остатки супа за порог.
А в шесть заявился Макс. В красных кедах, со спальником и пенкой за спиной.
Завидев друга из окна, Игорь решил, будто ему померещилось. Они ведь собирались на даче лишь при условии полной договоренности. В субботу утром, перед поездкой, созванивались в чате, удостоверялись, что все в порядке. Ради хохмы такие сборы на даче называли саммитом. Если кто-то не выходил на связь, саммит отменялся. Легко запомнить, не?
Игорь выскочил навстречу Максу и зашипел на него:
– Вали отсюда, вали!
– Ты чего?
– Вали, говорю! – Игорь выталкивал друга с участка.
– Куда валить? Из России, что ли? – растерянно пошутил айтишник.
– Уезжай, потом объясню!
Макс на секунду застыл.
– Догнал! Это у вас розыгрыш такой.