— Непременно, Antistita, — пообещал Леон де Дакри.
— Полагаюсь на вас, Главный советник.
Когда все разошлись, Оливия вернулась на свое место и уронила голову в ладони. На этот раз слез вылилось много.
***
Всю ночь Оливии снились кошмары. Она видела себя в Аду прикованной раскаленными цепями к неровной стене пещеры и совершенно обнаженной. Языки черно-красного пламени лизали кожу, причиняя неистовую боль. Вопреки законам сна она ее чувствовала. Под ногами лежали какие-то осколки, кандалы в кровь стирали кожу на запястьях. Она кричала, плакала, но отовсюду слышала только смех. Огонь жег ее живьем — неторопливо, растягивая мучения, а она, словно Жанна Д’Арк, ничего не могла сделать, чтобы это прекратить. Все, что оставалось — ждать, пока тело сгорит дотла, но на нем даже не появилось ожогов. Сквозь дымовую пелену Лия разглядела Армина. Он смотрел на нее неотрывно рубинового цвета глазами и ухмылялся. В какой-то миг она поняла, что горит в огне, созданном им. Лия в агонии прокричала его имя, но в ответ он только расхохотался и усилил мощь жара...
Оливия проснулась в ледяном поту. Подскочив на кровати, она тяжело задышала. Не сразу звуки реального мира заполнили собой окружающее пространство. Глаза различили на полу полоску света, до ушей донеслись детские всхлипы. Соскочив с кровати, Лия бросилась к малышам. Лариса Ивановна, в ночной рубашке и халате, укачивала на руках хныкающую Карину. Виктор сидел в кроватке и сонно моргал.
— Что случилось? — Оливия вбежала в комнату и резко остановилась.
Лариса Ивановна повернулась к ней.
— Ты кричала во сне, — сказала она, — и напугала их.
— О, Господи... — От подробностей жуткого сна еще трясло. Подойдя к сыну, Оливия взяла его на руки. — Прости, маленький...
Качая головой, мама с укором посмотрела на нее.
— Ну, и как говорить им об Аде и прочих ужасах? Давай-ка, я сама с этим разберусь.
Оливия не стала возражать.
.
Тяжело уходить, оставляя детей и маму на неизвестное время. Еще пару дней назад все было хорошо. Никаких намеков на серьезные неприятности. Оливия чувствовала себя самой счастливой женщиной на свете, радовалась каждому дню. Но нет же — надо было Армину вспомнить об этом проклятом Хоррасе! Обучившись у Дориана созданию межмирового портала, Лия решила первым делом навестить виновника своих бед.
Как же давно она не была в Чолпон-Ате! Казалось, прошла вечность, хотя всего год. Ее встретило безупречно ясное небо, солнце весело освещало город. Лия порадовалась, что ее обратил Армин, а не другой вампир. В противном случае пришлось бы отсиживаться в тени до самого вечера.
Не без труда Оливия нашла дом, арендуемый Хоррасом. Злость поднялась из самых глубин сознания. Этот ущербный живет, как ни в чем не бывало, а тот, кто обеспечил ему эту жизнь, схвачен Дьяволом! Оливии захотелось сжечь дом дотла, и она с трудом себя сдержала. Прежде Лия не встречалась с Хоррасом лично, но никогда так не мечтала это сделать, как сегодня. Он за все ответит! Сполна!
Продолжительные нажатия кнопки звонка на воротах не принесли результата. Оливии никто не открыл. Зато из соседнего дома вышла сгорбленная бабушка.
— А Хорраса нету дома, — сообщила она.
Лия повернула голову.
— Не знаете, где он?
— Так сегодня вторник! Хоррас на работе. Может, передать ему чего?
— Нет, не надо. Зайду позже.
Под пристальным взглядом старушки Оливия ушла. На работе... Какая прелесть! После того, как обрек Армина на, возможно, вечные мучения, он просто пошел на работу! Бессердечный! Армин ошибся: Хоррас остался прежним.
Сидя на скамейке в парке, Оливия думала. Она не знала, где работает Хоррас. Армин упоминал, что он помогает на кухне в каком-то кафе, но не обходить же все кафе города! Надо притаиться неподалеку от дома и подождать. Впрочем, пригласить ее внутрь он не сможет, даже если захочет, — жилье ему не принадлежит. А, учитывая обстоятельства, блондин не станет даже пытаться. Поспешит скорее спрятаться. Он ведь редкий трус. Поймать его на улице — тоже не вариант. Оливии не нужны свидетели. Он может поднять шум, и тогда неизвестно, кому придется спасать свою шкуру. Тем более, далеко не факт, что Хоррас возвращается с работы, когда стемнеет, а при свете нападать на него среди улицы — большой риск.