— Как был, так и остался трусом и слабаком, — с презрением процедила Лия. — Армин поверил в тебя и думал, что ты изменился. Я предупреждала, чтобы он с тобой не связывался, но он не послушал. — Она надавила ему на горло.
— Передайте... ему... — из последних сил прохрипел Хоррас, — что... я... раскаиваюсь...
Оливия резко разжала пальцы, и Хоррас упал на песок. Тут же закашлялся.
— Что значит — передайте? — требовательно спросила Лия.
Блондин поднял на нее заплаканное лицо.
— Ну... вы же здесь, чтобы... прекратить наше общение. Я... я вас понимаю. Армин не должен тратить время... на такого... как я. Я не заслуживаю...
Внутри Оливии поднялся ураган. Но теперь это не ярость.
— Ты видел позавчера Армина? — спросила она.
Хоррас кивнул.
— Он заходил ко мне. Я так удивился... Его не было год. Он принес мне мандаринов... Не забыл, что я их люблю...
— Во сколько ты его проводил? — Голос Лии дрогнул.
— Не знаю точно... Примерно в семь вечера. — До Хорраса вдруг стало что-то доходить. — Постойте... он что, до сих пор не вернулся?!
Ноги Оливии подкосились, она обессиленно упала на колени и с болью посмотрела ему в глаза.
— Армина схватили и забрали в Ад. Дьявол собирается отнять у него душу. Этого бы не случилось, не отправься он к тебе. Я тебя ненавижу, Хоррас! Ты был его проклятием всю жизнь, и сейчас ничего не изменилось!
Рыдания сотрясли ее тело. Силы кончились слишком быстро. Мысли о причастности Хорраса к случившемуся давали стимул к действиям, жажда мести подстегивала. А что теперь? За что ей убивать этого несчастного? За то, что он существует? Пришлось признать, что Хоррас не виноват. Никто не виноват. Просто так сложились обстоятельства.
Лия не оттолкнула исцарапанные руки, робко обнявшие ее. Хоррас что-то говорил и гладил ее по голове, утешая. На душе было легче, когда она думала, что он — причина их бед. Но это уже не тот Хоррас, о бесчинствах которого рассказывал Армин. Отчаянно Оливия разрыдалась в плечо тому, кого еще пять минут назад собиралась убить.
IV. Агония надежды
Оливия и Хоррас медленно шли вдоль неухоженной аллеи санатория. Уже стемнело. Раньше Лия боялась гулять здесь ночью, но теперь, наделенная могуществом Идеала, перестала испытывать страх перед темнотой.
— Я весь день думала о том, как это должно произойти, — рассказывала Лия. — Прокручивала разные варианты. Я никогда прежде не убивала людей. Ты должен был стать первым.
Они остановились. Хоррас по-прежнему ощущал дрожь, но тело уже не тряслось так, как на пляже. К тому же, Лия исцелила его раны.
— Редко можно встретить вампира, на совести которого нет человеческих смертей, — задумчиво произнес он.
— В этом заслуга Армина. — Оливия мгновенно погрустнела. — Он не разрешал мне убивать. Приносил кровь в пакетах и запрещал даже думать об охоте на людей. Иногда мы уезжали на безлюдные острова, где ловили животных. Этого было мало, конечно, но я довольствовалась. Армин говорил, что быть вампиром — не значит быть монстром.
— Он прав. — Хоррас потянул носом воздух, и Оливия поняла, что он с трудом сдерживает слезы. — Армин никогда не был монстром. В племени он заботился обо мне, потому что остальные надо мной издевались; позже, на протяжении долгих лет спускал мне с рук выходки, какие не спустил бы никому. А потом, когда Мефисто меня освободил... — он горько усмехнулся, — Армин снова помог. Он ругал меня, но не оставил умирать. — Хоррас посмотрел на Лию. — Он меня простил.
Слезы побежали по щекам Оливии. В который раз. Хотелось забыться, возродив в сердце жажду мести, наброситься на Хорраса и разорвать его в клочья, но она больше не чувствовала зла и презрения. Перед ней стоял не жестокий вампир, предавший создателя, а беззащитный молодой человек, которого новость о случившемся ударила не слабее, чем ее.
— Прости за то, что чуть не убила тебя. — Она смахнула слезу. — Я думала, что ты снова его предал. Господи, как же глупо!.. Он был прав: ты изменился.
— Я все тот же трус, — со стыдом сказал Хоррас, — и заслужил смерть. После всего, что сделал Армину, заслужил. И снова струсил. Хныкал, молил о пощаде вместо того, чтобы умереть с достоинством.