Женщина, которая ее убила.
Оливии вдруг стало интересно: всегда ли Ева была такой? Всегда ли желала людям зла? Вряд ли. Никто не рождается тварью. Может, пьянство матери, а, может, еще что-то очернило ее душу. Армин не любит о ней говорить. На вопросы жены отвечает, что эта особа всегда была странной, и вообще, он не хочет даже думать о ней. Удивительно... Оливия сумела испытать жалость даже к Аделе — девушке, отравившей ее перед свадьбой. Сумела понять ее чувства и простить. Но Ева... это другое. Она целенаправленно мстит, осознавая всю тяжесть своих действий, и упивается местью. Адела была наивной глупышкой, решившей, что Армин после смерти невесты непременно обратит на нее внимание; Ева всегда знала, что этого не случится, и все равно продолжает пакостить. Видите ли, она прождала его шесть лет, а он ее отверг. Надо же, какое горе! Никто не заставлял ее ждать. Армин сразу написал, что не желает иметь с ней никаких связей. Но нет — она упорно продолжала надеяться непонятно на что, а потом еще и обиделась, когда он подтвердил содержание записки на словах. В отличие от той же Аделы, она никогда не была даже влюблена в Армина. Ей нравилось его положение в обществе, но не он сам. Она хотела стать вампиром и править себе подобными. Психология Хорраса. Вот только он все понял и исправился, а она — нет. Вряд ли ее мировоззрение изменят даже адские пытки.
— Я тут краем уха подслушала ваш разговор с тетей Ниной, — прозвучало за спиной, и Оливия вздрогнула, отгоняя мысли. — Ты дружила с Митрофановыми?
Лия повернулась. Перед ней стояла женщина лет сорока пяти. Крашеная блондинка. Стройная, подтянутая, красивая. Косметики на ней почти не было, но черты лица показались Оливии чуть ли не идеальными.
— Да, я их... знакомая, — ответила Лия.
— Знакомая, — недоверчиво прищурилась женщина. — И чья же? На теть Машину не похожа — слишком молодая, с Евой та же история. Наверное, Петькина? Жена, что ли?
— Нет, — не сдержала улыбки Оливия. — Как раз из всех я знаю только Еву.
Собеседница мгновенно нахмурилась.
— Вот, значит, как. И зачем приехала? Чего она от нас хочет? Мало крови высосала? Мать вон в могилу загнала своими выходками и побегом! И теть Аня умерла из-за этого же. Допереживалась до инфаркта.
По виду женщина казалась ровесницей Евы. Плюс-минус несколько лет. Лия никогда не встречалась с Евой лично, но много о ней слышала.
— Послушайте, — Оливия примирительно выставила вперед ладонь, — я тут не от ее имени. И то, что назвалась знакомой, не значит, что мы дружим. Ева терроризирует мою семью. Я приехала, чтобы узнать о ней больше и понять, как защититься.
— А-а-а... — протянула незнакомка. — Значит, нашла себе новых жертв. Всю деревню на уши поставила, а теперь за ее пределами развлекается. Даже не знаю, что посоветовать, дорогая. Лучший вариант: переезжайте. Пока она рядом, не даст вам житья.
— Если бы все было так просто... — вздохнула Оливия и посмотрела ей в глаза. — Вы не могли бы мне о ней побольше рассказать?
— Зачем?
— Просто хочу понять, как с ней бороться. Хочу узнать, что она за человек.
— Сатана в юбке! — сплюнула женщина. — Нет у меня времени о ней болтать.
— Я заплачу́.
— Всё-то вы, городские, деньгами решаете! — недовольно фыркнула собеседница, но заинтересованного взгляда скрыть не смогла.
— Мама! — раздалось невдалеке. От калитки по дороге бежала девочка пяти-шести лет. — Ты купила молочка?
Незнакомка тут же просияла и повернулась к ребенку. Нарядная малышка с аккуратной косичкой «колосок» подбежала к ней и сунулась носом в сумку.
— Ладно, так уж и быть, — сказала женщина. — Не принято у нас тут гостей спроваживать, даже на порог не пустив. Пошли, угощу тебя сырниками, да поговорим. Не за деньги, а просто так.
Оливия кивнула и отправилась следом за ней.
.
День выдался теплым. В воздухе уже вовсю пахло осенью, но сильные холода еще не наступили. Хозяйка накрыла столик в садовой беседке: принесла свежезаваренный чай, две чашки, две чайные ложки, сахарницу, тарелку с сырниками и вазочку с абрикосовым вареньем. Женщины сели на скамейки друг против друга.
— Ну, давай знакомиться, — предложила хозяйка и протянула руку. — Я — Екатерина Архипова. А тебя как зовут?