— Уже писала, — усмехнулась Лия. — Я серьезно: все выглядит так, будто вас прокляли. И я знаю, кто.
— Даже если так, то и мне понятно, чьих рук дело. Но я все-таки не верю в проклятия.
— А я верю, потому что сталкивалась с одним. Уйдя из деревни, Ева о вас не забыла. Она решила отомстить.
— Что ж, — Екатерина затянулась, — ей удалось. Тем не менее, мы все равно это заслужили.
— Нет, — возразила Лия. — Смерти не заслуживает никто. Вам может не везти в жизни, но чтобы все вот так взяли и умерли раньше положенного — не бывает такого!
Екатерина искоса посмотрела на нее.
— Только не говори, что ты тоже из этих... ведьм.
— Не совсем, — улыбнулась Лия. — У меня другой дар. К сожалению, я не умею снимать проклятия.
— Да и не надо. — Екатерина допила свой чай. — Лизку мне жалко. Как ребенка в таком возрасте без матери оставить? Виталик хороший, но пашет все время. Да и почки у него больные. Уход нужен. А кто обеспечит его Лизе? И в школу ей скоро... Ой, ладно! Не буду жаловаться. Что есть, то есть. Раз суждено помереть, значит, так тому и быть.
Лия редко испытывала к кому-то такую жалость, какую испытала к этой женщине. Она сидела напротив, курила одну сигарету за другой и старалась выглядеть сильной и беспечной. Но вампира, умеющего читать мысли, не обманешь. Там, в глубине души, эта несчастная женщина плакала, боясь за мужа и дочь. Ее не пугала собственная участь, — она переживала за них. И все из-за чего? Из-за того, что назвала ведьмой ту, кто ею была? Из-за детских заблуждений и ошибок? А кто идеален? Она, Оливия? В жизни она не раз обижала других, но это не значит, что непременно должна умереть или вечно страдать. Пусть ее грехи не были такими страшными, как грехи Екатерины, но, самое главное, та раскаялась. Искренне. Как Хоррас. Кем он был до Ада? Жестокой кровожадной тварью. А кем стал, вернувшись оттуда? Настоящим человеком. Оливии не хотелось, чтобы душа этой женщины проходила через то же, через что прошла душа Хорраса. Она только начала очищаться, но у нее так мало времени...
Решение пришло спонтанно. Может, это в какой-то степени жестоко, но все же лучше, чем смерть. Если бы было другое лекарство, Оливия бы его отыскала. Но другого лекарства нет.
Екатерина не поняла, что происходит, когда собеседница вдруг оказалась позади нее и приказала пить ее кровь. Саму схватила так, что не вырваться. А потом вдруг мир перед глазами померк. Последнее, что слышала Екатерина — это хруст своих же шейных позвонков.
.
Когда Екатерина пришла в себя, то по-прежнему находилась в беседке. Только теперь, вместо Оливии, перед ней сидел молодой человек с белыми волосами. Он придвинул к ней стакан с чем-то красным.
— Выпейте, — сказал он.
— Зачем? Что это? И кто вы такой?
— Выпейте, тогда расскажу.
Не стоит описывать, что испытала Екатерина, осушив стакан. Боль в верхней десне, жар в теле, острая резь в глазах... Когда все прошло, парень произнес:
— Вы больше не больны. Моя подруга исцелила вас единственным возможным способом, а я объясню, кем вы стали и как с этим жить. Кстати, меня зовут Хоррас. Некоторое время я поживу в этой деревне, а когда вы всему обучитесь и Оливия завершит здесь свои дела, мы улетим домой.
.
Лия не знала, правильно ли поступила. Не знала, одобрил бы это решение Армин, или нет. Скорее всего, нет. Подобные вещи не совершаются просто так. Прежде, чем кого-то обратить, необходимо убедиться, что ему это действительно нужно. Но что сделано, то сделано. Лия попросила Хорраса, который навязался поехать с ней к ведьме, но не в Ивановку, пожить несколько дней в деревне, чтобы помочь Екатерине привыкнуть к новой сущности. Оливия верила, что та справится. Ради семьи, ради их будущего.
Никто в здравом уме не становится вампиром из праздного интереса. Теперь Оливия до конца поняла, почему Армин строго запретил обращать фанатиков. Они не понимают, чего хотят; не понимают, что это — билет в один конец, и когда надоест, назад уже не повернешь. Те же, кто пополняет ряды пьющих кровь, не становятся такими по своей воле. Просто у них или их создателей не оказалось в свое время другого выхода. Саму Оливию обратили без ее согласия. Она не раз просила Армина это сделать, но тогда еще не была готова до конца. Однако он не имел привилегии ждать. Он принял единственное верное решение, чтобы спасти ей жизнь. То же самое сделала Оливия. Никто не должен умирать потому, что кому-то захотелось отомстить. Она сама погибла из-за мести. Ее дети чуть не лишились матери.