Лия медленно встала с кровати. Ноги дрожали, сердце билось раза в два быстрее обычного. Пора признать, что перед ней не муж, а его бездушная оболочка. И этой оболочке все равно, чью голову сорвать с плеч.
Но так ли просто смириться? Так ли просто забыть время, когда мужчина, собирающийся ее убить, дарил волшебные ласки и говорил чарующие слова?
Это забыть невозможно.
Оливия приложила все силы, чтобы не заплакать. Ей захотелось упасть на колени, залиться слезами и умолять Армина одуматься. Захотелось даже унизиться ради спасения жизни. Но в этом нет смысла. Сердце разрывали мысли о детях, маме, друзьях. Тяжело осознавать, что она никогда их больше не увидит. Ее малышам суждено расти сиротами. Может, когда-нибудь бабушка расскажет им, что случилось с родителями...
— Как ты это сделаешь? — тихо спросила Оливия, подойдя к Армину и посмотрев ему в глаза. Бессмысленно уже отводить взгляд и подстраиваться под его настроение. — Сожжешь? Выпьешь кровь? Разорвешь на куски?
Он молчал. Только смотрел на нее взглядом хищника, готового растерзать свою добычу.
— Я не стану сопротивляться, — пообещала Лия и подошла еще ближе. — У меня только одна просьба. Позволь мне это сделать, а потом можешь убить любым способом.
В этот раз она не заблокировала мысли. Просьба не нуждалась в том, чтобы быть озвученной. Армин так и не произнес ни слова, но не оттолкнул Оливию, когда ее дрожащие ладони прикоснулись к его лицу. Наклонил голову, как делал это много раз в прошлом. Позволил ее губам найти его губы.
Слеза, которую Оливия не сдержала, потекла по щеке. Губы Армина оказались холодными, как лед. Он позволил себя поцеловать, но не ответил взаимностью. Лия всего лишь хотела в последний раз ощутить вкус его поцелуя, но даже этого оказалась лишена. Словно целуя гранитную статую, она разрывалась внутри от боли и горечи.
— Я люблю тебя... — прошептала Лия, отстраняясь и вытирая ладонью влажную щеку. — Несмотря ни на что.
— Любви нет, — ровным голосом ответил Армин. — Это кокон, в котором люди хотят спрятаться от реальности.
— Ты неправ. — Она взяла его холодные ладони в свои и подняла голову. — Мы любили друг друга по-настоящему. Сейчас ты этого не поймешь. Но я говорю правду. Если когда-нибудь снова обретешь душу, прошу об одном: прости меня. Из-за меня это случилось. Не произойди между нами ссора, ты бы не утратил бдительность. Тебя бы не схватили. Зелье Дориана работало, но ты выпил слишком мало. Не вини его. Он, как и ты, не знал, что этой дозы будет недостаточно. А я... я действительно заслужила смерть. — В карих глазах заблестели невыплаканные слезы. — Что бы ни случилось в будущем, просто помни, что я всегда тебя любила, и буду любить после смерти.
Она отпустила его руки и сделала шаг назад. Закрыла глаза. Почувствовала, как пальцы обхватили шею. Сжали.
Вот и все. Пришло ее время. Она не справилась. Воздуха становилось меньше, и каждую секунду Лия молилась, чтобы с детьми все было хорошо.
Как и обещала, Оливия не выказала ни малейшего сопротивления. Армин выполнил ее просьбу, а она сдержала слово. Все по-честному. Стоя неподвижно, она чувствовала, как жизнь мечется внутри тела, пытаясь уцепиться хоть за что-нибудь, но с каждой секундой становилось все труднее и труднее это делать. Слезы побежали по лицу и сорвались с подбородка. Перед глазами поплыли пятна. И все же у Лии хватило сил раскрыть веки, чтобы в последний раз посмотреть на Армина. Не сводя взгляда с ее лица и не моргая, он душил ее, а на лице так и не появилось ни одной эмоции.
Когда Оливия находилась всего в миллиметре от смерти, пальцы, сдавливающие шею, вдруг разжались. Обессиленная и сломленная, она упала к ногам мужа, кашляя и плача.
Не понимая, что жива.
__________________
[1] Ричард Мэтисон — американский писатель, автор бестселлера «Куда приводят мечты». Книга повествует о трагически погибшем мужчине, душа которого попадает в Рай. Его жена не выдерживает разлуки и, совершив самоубийство, оказывается в Аду. Любящий муж отправляется на ее поиски.
В 1998 году роман был экранизирован режиссером Винсентом Уордом и получил «Оскар» за лучшие визуальные эффекты.
X. Согревая лед
Все попытки удержать себя в руках рассыпались прахом. Оливия сидела на полу, захлебываясь слезами и массируя шею. К черту показное бесстрашие и гордость! Она чувствовала себя маленьким напуганным ребенком. Она всегда была такой в душе. Настоящая Оливия пробилась через стены притворства и сдержанности, и теперь сидела, сжавшись в комок и глотая слезы.