Лариса Ивановна ясно разглядела взгляд Оливии. Его ей придется вспоминать каждый день через год, когда на этом самом месте откроется портал, в котором исчезнет дочь.
В этот вечер нить доверия между ними порвалась, и связать ее снова будет непросто. Лариса Ивановна смотрела в глаза, наполненные слезами, обидой, ужасом и беззащитностью — такими глазами смотрят на предателей и палачей. Такими глазами смотрят на гибель надежды. Такие глаза у альпиниста, сорвавшегося со скалы и хватающегося в полете за обрывок веревки.
— Спасибо за правду, мама.
Пройдет время, и Лариса Ивановна не раз пожалеет о своих словах. Когда-нибудь поймет, что снедаемому болью человеку нужна конкретная таблетка, а не длинный список лекарств, которые могли бы помочь. Иногда надо просто протянуть руку, не задавая вопросов и не раздавая советов.
.
Ночью Оливия почти не сомкнула глаз. Она плакала — тихо, зарывшись лицом в подушку, — как раньше. С Армином не приходилось скрывать слезы. Она могла рыдать, кричать, выплескивать боль, а он в это время утешал и говорил, что все будет хорошо. И боль действительно уходила. А теперь вернулись времена, когда Лия, чувствуя, что ее душевные терзания не нужны никому, кроме нее самой, закрывалась в комнате и тихо плакала в темноте, чтобы никто не услышал. Завтра, как и в прошлом, она наденет маску равнодушия и отправится по делам. А ночью снова примется разрывать душу слезами.
Одиночество — это не жизнь в четырех стенах без семьи и друзей. Одиноким можно быть в большой семье, на работе, в обществе в целом. Это то самое чувство, когда понимаешь, что не нужен никому. Дети слишком малы, чтобы осознавать твое горе, а взрослым плевать. Те, кто хочет помочь, предлагают такое, от чего становится еще больнее.
Лия совершенно осознанно пришла к выводу, что ее позицию не понимает никто: ни мать, ни друзья. Не так давно Рафия советовала ей перестать ждать, а чуть раньше — Элина. Сейчас она под предлогом занятости избегает обеих.
Оливия вдруг четко поняла, что у нее не осталось в этом мире тех, кто способен искренне поддержать. Без жалости и притворной заинтересованности. А ей всего лишь нужно, чтобы ее выслушали и поняли.
Неужели любовь — это грех? Неужели можно любить только безупречных? Почему, по мнению большинства, Армин не заслуживает любви? Он ее заслуживает больше, чем многие. Всю жизнь он шел против создателя, помогал людям и не только, мудро правил, был прекрасным мужем и отцом. Разве он виноват в том, что Дьявол решил вернуть своего Идеала? Кто спросил его согласия перед тем, как притащить в Ад?
Оливия не знала, что делать. Отпустить и продолжить жить — оптимальное решение, но правильное ли? Нет. Легкое. Большинство привыкло идти по протоптанным тропам, и их нельзя за это винить. Каждый выбирает свой путь: кто-то примыкает к толпе, а кто-то бредет по уши в траве, протаптывая собственную дорогу. В этой ситуации правы оба. У каждого своя правда — следует это помнить. Кто-то прокладывает пути, а кто-то по ним идет. Так заведено, и так будет всегда.
.
С тех пор, как Лия стала править страной, многие изъявляли желание занять место Армина, но все получали один и тот же ответ: нет. Красивые и не слишком, умные и глупые, — иногда Оливия чувствовала себя сказочной принцессой, которой выбирают жениха, и от этого становилось тошно. Какая из нее принцесса? И какая из сложившейся ситуации сказка? Эти люди не видят ее горя, им на него наплевать. Они хотят прославиться за ее счет, и только. Иначе зачем им женщина под тридцать с двумя детьми? Ну и пусть она выглядит на двадцать четыре — двадцать пять. Все равно не восемнадцать.