Выбрать главу

Взгляд Армина посуровел.

— Он мне не чужой, Лия. Знаю, как дико это для тебя звучит, но я говорю правду. Мы с Хоррасом прошли через многое, и пусть он сошел с правильного пути, но сейчас в нем не осталось того эгоистичного вампира, который меня предал. Я не хочу с ним дружить, но навестить обязан.

— Вот как?! — Лия, разозлившись, бросила на стол вилку и встала. — Значит, мои слова для тебя — пустой звук? Опять побежишь к своему Хоррасу несмотря на мою просьбу этого не делать?

Армин остался невозмутимым. Спокойно сложив приборы, он вытер уголки губ белоснежной салфеткой.

— Тебе нужно остыть, — сказал он. — В таком тоне я не стану ничего обсуждать.

В этот миг ей захотелось его убить. Надо же! Целый год они даже не повышали друг на друга голоса, не говоря о ссоре, но сегодня этому пришел конец. И все из-за мерзкого блондина! Зачем только Мефисто выпустил его из Ада?

Лия не разговаривала с мужем весь остаток дня и начало следующего. Иногда она могла хранить обиду сутками. А в этот раз Армин ее сильно обидел. С утра он ушел к Дориану за порцией зелья. Значит, не передумал. Все равно пойдет туда, где опасно, и где у него больше никого нет.

Никого, кроме Хорраса.

Уложив детей спать, Оливия нашла маму в гостиной. Та пила кофе и читала книгу. За окнами стоял сентябрь. В воздухе уже ощущались перемены, хотя каждый день стабильно светило и грело солнце. Многие еще ходили на пляж и ели мороженое в тени деревьев. И все же слабый запах дождей и ветров уже просачивался в ноздри.

— Детки спят? — спросила Лариса Ивановна, отложив газету и сняв очки.

Лия кивнула и села на диван напротив нее. Волосы, собранные на макушке в творчески растрепанный узел, безразмерная светло-серая туника и свободные штаны, — ей нравился такой образ. Поджав под себя ноги, Оливия посмотрела на мать.

— Армину плевать на мое мнение, — мрачно поделилась она.

— Ну, ты что? — Лариса Ивановна с улыбкой подалась вперед. — Армин очень тебя любит. Я не видела, чтобы кого-то так любили. Помирись с ним. Хватит обижаться.

Лия сжала губы и отвела глаза — явный признак подступающих слез.

— Если это правда, почему он меня не слушает? Хоррас испоганил ему жизнь, а он бежит, чтобы подтереть ему слюнки!

— Он переживает, — спокойно сказала мама. — Знаешь, я особо не вникаю в эти вампирские дела, но поняла, что Хоррас изменился. То, что Армин дал ему второй шанс, хорошо. Это значит, что твой муж добрый, не злопамятный.

— Как же! — Лия снова отвернулась. — Блондин промыл ему мозг, и он повелся, как ребенок! — Она вдруг посмотрела на мать совершенно другим взглядом. — А вдруг дело не в Хоррасе? Вдруг..?

— Что? — нахмурилась Лариса Ивановна.

— Может, я ему больше не интересна?.. — Лия почувствовала, как внутри все перевернулось от внезапной догадки. — В такой одежде, — она с болью на лице оттянула ткань туники, — с такой прической... А, может, он потерял ко мне интерес, когда я стала вампиром. Или...

— Хватит! — остановила ее мама. — Что за глупости, Лия? Повторю, если не услышала: Армин тебя любит всей душой. Ты единственная ему нужна. Вы связаны навсегда. Нет у него никакой девицы в том мире. Да и когда бы появилась? Он целый год жил здесь и никуда не уходил. — Лариса Ивановна подошла к дочери, села рядом и обняла ее. — Даже не думай об этом. Ему нравится в тебе все: и внешность, и характер. Ты не только его любимая женщина, еще и мать его детей. Не сомневайся в нем. Он не предаст.

Лия кивнула, но слезы все-таки потекли из глаз. Хотя после маминых слов стало намного легче.

.

Ссора с женой расстроила Армина, но от своего намерения он не отказался. Сам не понимал, с чего вдруг захотелось проведать Хорраса. Он почти не думал о нем на протяжении года. И все же ему не давало покоя преображение бывшего врага. Вернувшись из Ада, Хоррас стал другим. В последний раз, когда они виделись, он выглядел счастливым. Армин хотел убедиться, что тот в нем больше не нуждается, и окончательно попрощаться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Когда Армин пришел домой, Оливия сидела в гостиной на диване. Лариса Ивановна ушла отдохнуть, и теперь жена одна, погруженная в мысли, рассматривала журнальный столик.