— Сходил? — спросила Лия, не повернув головы.
Армин сел в кресло напротив нее.
— Еще нет. На приготовление зелья ушло время. Отправляюсь сейчас.
Оливия по-прежнему не подняла головы.
— Понятно. Когда вернешься?
— Максимум, через полчаса. — Выждав паузу, он добавил: — Если хочешь что-то сказать, говори.
Оливия, наконец, подняла голову.
— Зачем? Ты все равно не слушаешь.
— Лия, ты должна понять...
— Что тут понимать?! — внезапно вспылила Лия и, соскочив с дивана, бросила на пол подушку. — Хоррас превратил твою жизнь в ад, чуть не убил тебя, а ты бежишь к нему, переживая! Рискуешь!
— Зелье Дориана защищало меня, когда я пытался вернуть тебе память, защитит и теперь! — повысил тон Армин.
— А смысл?! — На глаза Оливии навернулись слезы. — Смысл рисковать ради этого ублюдка? Что хорошего он тебе сделал, чтобы так ему отплачивать?
— Не забывай, кто спас наших детей! — рассердился Армин. — Я в долгу перед ним. Если у него все хорошо, я больше не стану его навещать.
— А если нет? Если он опять во что-то вляпался? Армин, очнись! Ты уже отблагодарил его! Хватит!
Армин встал и метнул в нее гневный взгляд.
— Я больше не желаю слушать подобных речей. Целый год я не использовал власть создателя над тобой, но сейчас велю: смирись. Не будь эгоисткой. Хоррас — несчастный человек, когда-то оступившийся, но теперь ставший другим. Именно я сделал его вампиром и заставил пройти через все ужасы. И я же обязан убедиться, что его жизнь налажена.
Оливии хотелось рвать и метать. Наброситься на Армина и бить его, вымещая злость. Но она не посмела. Он приказал ей не как муж, а как создатель. Ни один вампир не может ослушаться создателя.
***
Армин не вернулся ни через полчаса, ни через час. Лия не рассказала маме об их последнем разговоре. Злость уже улеглась, и теперь душу заполнило волнение. Оливия пыталась убедить себя, что у Армина с Хоррасом просто затянулся разговор, и скоро муж вернется домой. Внутренний голос велел простить Армина, и, в свою очередь, извиниться за собственное поведение. Он лучше нее знает, как правильно поступить в данной ситуации. Если он решил, что Хоррас достоин второго шанса, значит, достоин.
Сон сморил Лию в одиннадцатом часу ночи. Дети давно заснули, а сама она читала книгу в гостиной. Ждала мужа и волновалась. Много раз хотела последовать за ним, но не знала, как создать портал. И оставлять маму с детьми не имела права.
Лия проснулась от чувства, что кто-то пристально смотрит на нее и, как ей показалось, тихо зовет по имени. Приоткрыв глаза, девушка увидела размывчатый силуэт. Сон как рукой сняло. Встрепенувшись, Оливия распахнула глаза и уставилась на Ришу недоумевающим взглядом. Лицо той выражало грусть и тревогу.
— Риша?.. — Оливия напряглась до предела. — Здравствуй. Что ты здесь делаешь?
— Случилась беда. — Риша села рядом на диван и прикоснулась к плечу Оливии. Та почувствовала легкое дуновение ветерка. — Прости, на этот раз я ничем не смогла помочь.
— Что произошло? — Лия вскочила с дивана. — Что с Армином? — Не понадобились дополнительные слова, чтобы понять: речь о нем.
Риша сокрушенно покачала головой.
— Его выследили и схватили. Ваал смог прижать одного из Карателей. Тот сказал, что Армина забрали в Ад. И самое страшное: Дьявол принял решение отнять у него душу. — Риша встала и скорбно посмотрела в глаза Оливии. — Если его отпустят, он вернется другим. Армина, которого знаешь, ты не увидишь больше никогда.
III. Найти виновного
В какие-то моменты кажется, что тело вдруг стало чужим. Конечности перестают слушаться, сердце замирает, а кровь становится холодной. Именно в такое состояние повергли Оливию слова Риши. Она трижды ущипнула себя, надеясь проснуться, но ничего не поменялось. Дух ведьмы стоял перед ней со скорбным лицом.
— Мне жаль, — произнесла Риша. — Если бы могла, я бы его вытащила. Но в Ад и мне, и Ваалу путь закрыт.
Лия медленно села на диван. Странно — слезы не появились. Ей всегда казалось, что в подобных ситуациях первой реакцией будут рыдания, разрушение комнаты и вырывание собственных волос, но Оливия просто сидела, глядя в пол, и молчала. Это молчание длилось долго. Когда она, наконец, подняла голову, то произнесла одну-единственную фразу: