Ева вошла во двор. Ни в одном из окон не горел свет.
«Ну вот, ушли меня искать», — расстроенно подумала она.
Еве вовсе не хотелось, чтобы баба Люда в ее состоянии ходила по холоду.
«Оставлю лекарства и пойду сама их искать», — решила Ева, поднимаясь на крыльцо.
На удивление, дверь оказалась не запертой. Ева насторожилась. Зная бабу Люду, она не могла поверить, что та ушла из дома, не закрыв дверь на ключ. Ева вошла в дом, разулась и прошла на кухню. Включив свет, положила пакетики с лекарствами и конфетами на стол. Определенно, здесь было что-то не так. Сначала незапертая дверь, потом эта неестественная пугающая тишина...
Ева повернулась и решила осмотреть дом. Первым делом направилась к комнате бабы Люды. Дверь в нее оказалась приоткрытой. Остановившись, Ева почувствовала, как внутри нее все сжалось. С чего бы? Ведь ничего же не произошло.
Ева сделала глубокий вдох и резко распахнула дверь. Ее тут же обдало холодным воздухом. В комнате царил мрак, но температура внутри не отличалась от уличной, хотя вечером Ева затопила печь, не жалея угля и дров, и в остальных частях дома было жарко. Еве стало еще страшнее. Она застыла на пороге, не в силах войти внутрь и включить свет. Внезапно в голову ворвалась мысль о том, что нужно прямо сейчас бежать отсюда.
Новый порыв холодного воздуха заставил ее по-настоящему испугаться. Прислушавшись, она уловила звук слабого ветерка. У нее не осталось сомнений: окно в комнате открыто. Привыкшими к темноте глазами она разглядела перед собой едва заметное очертание окна и двух занавесок, дрожащих на ветру. Но тут же Еву словно током прошибло — она вспомнила, что окна в доме бабы Люды не открываются. Значит, его выбили...
— Нет!.. — шепотом выдохнула Ева. Их обокрали. А может, воры все еще в доме...
От этой мысли Ева оцепенела. Шепотом, не понимая, зачем это делает, она позвала сначала бабу Люду, затем Петю. Ни один из них не отозвался. Сорвавшись с места, Ева стрелой пробежала в кухню и схватила большой разделочный нож. Дрожащая рука изо всей силы сжала рукоятку.
Возвращение в комнату стало равносильным возвращению чудом спасшегося заложника в логово маньяка, где его держали в заточении и муках. Ева останавливалась каждую секунду, не решаясь сделать новый шаг. Но она должна осмотреть спальню! Что, если брат или баба Люда там? Что, если их ранили и им нужна помощь? При этой мысли Ева снова вздрогнула.
С великим трудом преодолев страх, Ева вновь ступила на порог темной комнаты. И опять ее обдало ледяным воздухом. Дрожащей рукой, не сводя взгляда с окна, будто именно там должен прятаться преступник, Ева потянулась к выключателю. Нащупав его, она остановилась. Рука не решалась надавить на кнопку. Словно какая-то сила останавливала ее. Ева на секунду зажмурилась. Будь, что будет! Крепче сжав в руке нож, она сделала глубокий вздох и резким щелчком включила свет...
.
Ставшую к вечеру тихой деревню огласил пронзительный вопль. Испуганные собаки залаяли в каждом дворе. Включив свет, Ева увидела душераздирающую картину: пол и стены комнаты были окроплены брызгами крови, а на скомканной, ставшей багровой постели, лицом вниз лежала баба Люда. Ее волосы были растрепаны, а тапки разбросаны около кровати. Кто-то разгромил всю комнату, поломал и перевернул мебель, раскидал вещи. На шее старушки зияла большая рваная рана, из которой еще текла кровь.
Пети нигде не было.
Ева выронила нож и, дико крича, сползла по стене на пол. Перед глазами зловеще замелькали красные пятна. И вдруг отчаянный взгляд остановился на стене над окном. Не сразу Еве удалось прочитать слова, написанные кровью:
«Зря ты не поверила брату, Ева»
XXVIII. Одна
— Клянусь, я ее не убивала! — отчаянно, в который раз выкрикнула Ева, и по щекам снова потекли слезы.
Она сидела в слабо освещенной комнате для допросов в милицейском участке. Запястья, скованные наручниками, дрожали, девушка не переставала плакать. Перед глазами стояла жуткая картина, увиденная ею два часа назад в доме бабы Люды.
— А кто тогда? — лениво протянул усатый милиционер. Он снял фуражку и положил ее на стол рядом с собой. Коротко постриженные темно-русые волосы слегка взъерошились. — Рядом с тобой нашли нож с твоими отпечатками пальцев. Кроме тебя в доме никого не было. Хочешь сказать, это сделал восьмилетний ребенок, который сейчас, кстати, неизвестно где?