Ева не знала, куда и зачем ее повели среди ночи. Скорее всего, на очередной допрос. Но ей больше нечего рассказать. Все, что знала, она уже выложила следователю. Чего еще хочет от нее этот усатый человек со скучающими серыми глазами?
Конвоир довел Еву до кабинета начальника и буквально впихнул внутрь. Войдя в кабинет, Ева увидела сидящего за письменным столом следователя, а напротив него, спиной к ней, сидела женщина. Увидев ее, Ева напряглась: это Анна Ивановна. Значит, все-таки, ее допросили! В душе затеплилась крошечная надежда.
Между тем аптекарша обернулась. Узрев плачевный вид юной односельчанки, она вскочила со стула и бросилась к Еве. Не обратив внимания на стоящего рядом с арестованной конвоира, женщина крепко обняла ее и залилась слезами. Анна Ивановна не произнесла ни слова, — за нее все сказали эмоции.
Успокоившись, аптекарша вернулась на свое место и молча подписала какую-то бумагу.
— Это всё? — холодно обратилась она к следователю.
— Да, — кивнул тот. Затем устало посмотрел на Еву. — Тебе повезло, Митрофанова. У тебя есть алиби. И, еще: ножевых ранений на теле убитой не было обнаружено. Следовательно, нож, который нашли около тебя, не является орудием убийства. Женщина умерла от укуса в шею. Кто-то приложился так, что насквозь прокусил артерию. Сомневаюсь, что это ты. Видимо, с преступником была бешеная собака. Другого объяснения мы найти не можем. По крайней мере, пока. Что ж, подозрения с тебя снимаются. Мы еще изучим надпись над окном в комнате, где было совершено убийство, и, конечно же, мы объявили в розыск твоего брата. Сергей, сними с нее наручники.
Конвоир Евы молча исполнил приказ.
— Ты свободна, — сказал следователь. — Можешь идти. Поживешь у соседки до тех пор, пока тебя не определят в детдом. Прости за неудобства. — Последнюю фразу он произнес с недовольством. Еще бы! Мог закрыть дело, посадить девчонку и спать спокойно, а теперь придется разбираться в деталях.
Анна Ивановна, держа под руку, вывела Еву из участка. У входа было припарковано такси.
— Садись, — мягко сказала Анна Ивановна, открывая перед Евой дверцу машины.
Та повиновалась. Аптекарша устроилась рядом с ней на заднем сидении, и машина тронулась с места.
— Спасибо, — тихо произнесла Ева, полными благодарности глазами посмотрев на свою спасительницу. — Но зачем вы это сделали?
— Затем, что невиновные не должны сидеть в тюрьме, — твердым голосом ответила Анна Ивановна. — Я сама пришла в участок, потому что никто не вызвал меня на допрос. А я уверена: ты рассказала им о том, что вчера вечером, когда произошел этот ужас, находилась у меня. Ведь рассказала?
Ева молча кивнула.
— Вот! — воскликнула аптекарша. — Так я и знала! Они специально хотели посадить тебя, чтобы быстрее замять дело. Им просто лень искать настоящего убийцу.
— Но это же их работа! — недоумевала Ева.
— Ха! — Анна Ивановна нервно усмехнулась. — Сейчас не то время, девочка моя. Современные люди ищут легкие пути. А ты в этом случае — идеальный вариант. Без дома, без семьи — отличный способ посадить за решетку такого человека и быстро закрыть дело.
Ева ничего не ответила. Она опустила голову и принялась разглядывать свои дрожащие руки.
Вскоре машина привезла их в деревню. Расплатившись с таксистом, Анна Ивановна вышла, а затем помогла выбраться обессилевшей спутнице.
— Тебе надо хорошо поспать, — сказала она, взяв Еву под руку. — Ты еле на ногах стоишь.
Аптекарша завела ее в дом, напоила чаем и уложила спать. Несмотря на жуткие видения, сон быстро завладел Евой, и она крепко заснула.
Проснулась Ева под вечер. Ее разбудили крики, доносящиеся с улицы. Там кто-то бурно ругался.
— С ума сошла! — сорвался на хрип голос, принадлежащий пожилой женщине. — Змею на груди пригрела! Гони ее вон!
— Не тебе мне указывать, как поступать со своими гостями! — Этот голос прозвучал приятнее, но твердо и сурово. Он принадлежал Анне Ивановне. — Следи за собой, а ко мне не лезь!
— Ты потом кровавыми слезами плакать будешь, дура бестолковая! — Уже другой, но тоже старческий голос. — Она и тебя так же, как Людку, порешит! И пикнуть не успеешь!
— Следите за языками, сплетницы! — выкрикнула аптекарша. — Она никого не убивала! В милиции ее оправдали!