Часто моргая, Хоррас сидел на грязной земле. Армин иногда выходил из себя, но чтобы вытолкнуть друга под проливной дождь!.. Нет, такого еще не случалось. Вместо того, чтобы помочь, он просто убрал приятеля с глаз. Нагло и жестоко. А ведь этот дом их общий! Да, он был куплен на деньги Армина, которые тот коллекционировал, как бабочек (Хоррас так и не смог понять причину, по которой его создатель вот уже третий век работал не подолгу в разных местах) — ведь они ему почти не нужны! — и все же дом принадлежал им двоим. Но, похоже, так считал только Хоррас. Армин ясно дал понять, что ни за что не впустит внутрь, пока из него не выветрится хмель.
— Ублюдок! — выругался Хоррас и поплелся искать мало-мальски сухое место для ночлега.
Забравшись в пустой, полуразрушенный дом, Хоррас скрутился калачиком на холодном полу и тут же провалился в глубокий сон. Примерно в это же время Армин, погрузившись в очередную мысль, внезапно ощутил головокружение. Не прошло и пяти секунд, как обстановка вокруг него резко изменилась, и он оказался в Аду.
.
Армин изумленно огляделся. Он не посещал это проклятое место уже много тысячелетий, но оно совсем не изменилось: все тот же тяжелый, горячий воздух, огненные реки, несмолкающие крики грешников и громоподобный рев демонов. Что он здесь делает? Еще несколько секунд назад он сидел в своей комнате, а теперь стоял около черного трона создателя, грозно глядящего на него.
— Давно хотел поговорить с тобой с глазу на глаз, — недовольно пробасил Дьявол.
Армин выпрямился и устремил на него холодный взгляд. Ему тоже было что сказать повелителю Ада. Он слишком долго прокручивал в голове этот непростой разговор. Много столетий ушло у Армина, чтобы избавить разум от вторжения создателя. В далеком прошлом тот мог говорить с ним, когда вздумается, а стоило Армину повести себя неподобающим образом, Дьявол в наказание посылал ему сбивающие с ног головные боли. Но Идеал оказался умнее и изобретательнее, чем думал король Ада. Сначала он научился терпеть боль, а потом надежно запечатал свой разум от вторжения создателя и кого бы то ни было. Дьяволу это не понравилось, но Армин неплохо справлялся с миссией, поэтому он его не наказал. Однако недавно Идеал снова отошел от дел, и единственной возможностью потребовать от него объяснений стал вызов оного в Ад.
— И я хотел поговорить с вами, отец, — сказал Армин недрогнувшим голосом.
— Неужели? — Дьявол поднялся с трона. Уродливое, массивное тело возвысилось над строптивым демоном. — Даже не преклонишь колен перед создателем?
— Не вижу смысла драматизировать, — не меняя тона и глядя ему прямо в глаза, ответил Армин.
Как и следовало ожидать, в следующую секунду Дьявол ударил Армина по лицу. Тот едва удержался на ногах.
— Как ты смеешь так вести себя со мной?! — взревел король Ада. — Немедленно встань на колени, паршивый щенок!
Армин выпрямил спину и надменно посмотрел на него.
— Я веду себя так потому, что больше не ваш слуга. Раз уж я здесь, то не премину высказаться. Скоро уж миллион лет, как я являюсь вашей марионеткой, которую вы не устаете дергать за веревочки. Все эти годы я не имел собственного мнения и собственной жизни. Я делал только то, что велели мне вы. Но я тоже живое существо, отец, и хочу жить так, как считаю нужным. А вы делаете все для того, чтобы этого не произошло. Я устал — устал всю жизнь выполнять бесполезную миссию! Признайте: ваш замысел потерпел крах. Вам никогда не обратить на свою сторону всех людей. Я знаком с вампирами, которые не отказались от светлой стороны и продолжают оставаться порядочными. Вампирами, отец! А люди и подавно не станут добровольно преклоняться перед вами. Разве что единицы, кому богатство и слава важнее души.
Несколько секунд Дьявол хранил молчание. Затем невозмутимо произнес:
— Выговорился? А теперь возвращайся и приступай к делу.
Армин не сделал ни шагу.
— Для вас это — пустые слова? — с сожалением в голосе спросил он.
— Да, Армин, пустые. Я тебя создал, и ты продолжишь выполнять мои повеления.
— А если не продолжу? — в том же тоне спросил Армин. — Если скажу, что отказываюсь от миссии?
Армин ждал ярости в ответ, но Дьявол просто переспросил:
— Отказываешься?
— Да. Я не могу выполнять то, что считаю бессмысленным.