Оба одновременно повернулись. У входа, скрестив руки на груди, стояла Риша. Сегодня она была смелее, чем в день первой встречи с Армином. Тогда она, казалось, испугалась его, а теперь сердито смотрела прямо в глаза.
— Гуляем, — беззаботно ответил демон, не отпуская уже онемевшей руки Хорраса.
— Да, гуляем, — буркнул тот, не глядя на соплеменницу.
— Ты больной. — Риша указала пальцем на Хорраса. — Не ходи. Спи.
— Прогулка ему поможет, — начав злиться, сказал Армин.
— Ты шаман? — Брови Риши взлетели вверх.
— Нет. Я...
— Вот и молчи! — прикрикнула девчонка. — Скажу вождю. Тебе будет плохо. — Она задержала взгляд на Хоррасе. — Вам обоим.
Развернувшись, Риша ушла в хижину.
— Она тебя не любит, — сделал вывод Хоррас.
Армина переполняла злость. Нельзя было идти дальше, словно ничего не случилось. Внучка шамана могла оказаться болтливой, а ему не нужны подозрения. Еще слишком мало людей поддались его чарам. Он только что начал завоевывать расположение соплеменников. Если Хоррас пострадает, Риша тут же укажет на Армина. Лучше выждать некоторое время.
— Иди спать, — грубо приказал Армин Хоррасу, отпуская его. — Я передумал идти в лес.
— А как же... — начал тот.
— Иди спать!
Испугавшись, белокурый сорвался с места и припустил к хижине, которую делил с одним из охотников. Проводив его взглядом, Армин бросил хищный взгляд на хижину шамана. По какой-то причине девчонка невзлюбила его с первого взгляда. Отец говорил, что шаманам открыто чуть больше тайн мира, чем обычным смертным. Вдруг у нее тоже есть дар? Вдруг она почувствовала, что Армин — не человек?
Быстрым шагом демон покинул поселение. Не издав ни звука, умер в его крепкой хватке зазевавшийся заяц. Алая кровь обагрила губы хищника, но не принесла ему удовольствия. Раздраженно бросив еще теплую тушку на землю, Армин вытер рот травой и вдруг побежал. Он не хотел этого мгновение назад, ноги сами понесли его в чащу леса.
Стволы деревьев и кусты замелькали по обеим сторонам от вампира. Ему нравилось, как ноги утопали в мягкой траве, но не сейчас, — сейчас не лучшее время для наслаждений. С самого утра день Армина представлял собой череду неудач и раздражений. Сначала он не успел попробовать кровь Хорраса, потом пришлось унижаться перед вождем, теперь еще и шаманская внучка ясно дала понять, что ненавидит его. Но за что? Что плохого он ей сделал? Риша — одна из немногих, кому Армин даже не помышлял вредить.
Вот оно — состояние, которое демон последний раз испытывал, еще находясь в Аду: внутри словно засел ком, дышать было трудно, голову заняли мрачные мысли. Все плохие чувства, что находились в нем, скопились и надавили на сердце. Так проявляла себя душа. Только она способна реагировать на радости и горести, обиды, переживания, везения и прочее. Вампир всегда недоумевал: зачем создатель дал ему душу? Быть бездушным легче. Ты просто живешь и выполняешь приказы господина. Что может быть проще? Никаких волнений, никаких расстройств. Душа только все портит.
Армин понятия не имел, куда бежит. И, главное — зачем? Поселение осталось далеко позади, а он по-прежнему не остановился. Следует отметить, что скорость бега вампира значительно превышает человеческую, поэтому за короткое время Армин убежал далеко в лес и ничуть не устал. Откуда только взялись силы? Совсем недавно он валился с ног, жаждая вкусить крови, а сейчас мчится по лесу, как грешник, которому посчастливилось вырваться из Ада.
Армин не заметил, как закончился лес. Но не так, как он должен был закончиться. Густой лес просто оборвался в единое мгновение, явив взору демона горизонт, простирающийся, казалось, на полмира. Солнце поднялось уже высоко, и голубизна неба ударила в глаза. От неожиданности Армин потерял равновесие и оступился. Нога соскользнула с обрыва, и демон, в ужасе вскрикнув, стремительно полетел в бездну.
***
Тьма вступила в свои владения. Пять хижин погрузились в сон. Погасший костер еще слегка дымился. Все давно разошлись, остался только Армин. С полудня он вел себя необычно — так подумал каждый, кто с ним столкнулся. Как обещал, Армин отнес еду охотникам, после чего засел в своей хижине и не выходил из нее до вечера. От мяса тоже отказался, но у костра посидел. А когда все ушли, решил задержаться.