Погода испортилась в считанные мгновения. Тяжелые, хмурые тучи затянули небо, закрыв собой ласковые лучи солнца. Потемнело в лесу. Подул холодный ветер, издавая угрожающий вой. Трава на окраинах поселения согнулась до самой земли.
Вождь медленно шел впереди всех, с печальным лицом неся на руках хрупкое тело. За ним, почти нога в ногу, двигались остальные, а в самом конце плелись Армин и бесконечно охающий Хоррас. Последнему не было дела до Риши еще больше, чем демону. Его беспокоило только собственное тело, которое, несмотря на усилия Армина, все еще сильно болело. Пришлось соврать вождю, что он повредил ногу, но лучше бы так и было!
Гунар вышел на большую расчищенную поляну и остановился. Ветер усилился и начал раздувать пепел от костра и трепать шкуры на входах в хижины. Снаружи никого не было. В такую погоду люди сидят в укрытиях.
— Позови шамана, — приказал вождь одному из молодых мужчин. Тот бегом бросился к хижине старика.
Все молчали. Армин и Хоррас встали позади группы. Демону не терпелось посмотреть на то, что вот-вот случится, а Хоррас, постанывая, думал лишь о том, как бы поскорее прилечь. Но пока все не разойдутся, Армин никуда его не отпустит.
Посланный за шаманом вышел из хижины первым. Постоянно приглаживая волосы, которые ветер снова бросал ему в лицо, он подбежал к остальным и повернулся, прижав ладони к голове. А через несколько мгновений появился шаман. Постепенно, один за другим стали выходить остальные люди. Они услышали, что вернулись мужчины, и поспешили узнать, нашли ли те Ришу. Но то, что предстало их взорам, трудно описать словами.
Шаман торопливо подошел к мужчинам. Его зрение с возрастом ухудшилось, поэтому он не сразу разглядел предмет на руках у вождя. Но, подойдя ближе, старик ахнул. Его глазам предстала страшная картина: любимая внучка, красавица Риша, покрытая уродливыми ранами, неподвижно лежала на руках Гунара. Кожа ее была бледной и запачканной кровью и пылью, из копны спутанных волос торчала сухая трава, прелестное лицо исказила гримаса ужаса.
С диким стоном упал шаман на колени и вознес руки к небу. Скорбным эхом прошелся его крик по лесу, коснувшись даже самого отдаленного уголка. По грубым, морщинистым щекам ручьями потекли слезы. Но вдруг голос охрип, а затем сменился глубокими, тяжелыми вздохами. Несколько раз глотнув воздух, старик замолк. Руки обессилено упали, глаза закатились, и он неуклюже повалился на землю.
Наступила тишина, нарушаемая лишь завываниями разгулявшегося ветра. Передав тело Риши стоящему рядом мужчине, Гунар опустился на одно колено и осторожно коснулся рукой плеча шамана. На это старик никак не отреагировал. Вождь приподнял одну руку шамана и отпустил ее. Упав, она глухо ударилась о землю.
Вождь поднял голову. На него смотрело все племя. В глазах каждого застыли страх и ожидание. Отрицательно покачав головой, Гунар поднялся и, отрешенно глядя перед собой, побрел в хижину.
— Вождь! — крикнул Лам, но одна из женщин схватила его за руку.
— Не ходи, — сказала она.
С недовольством покосившись на нее, Лам все же послушался и остался стоять на месте.
***
Хоррас удобнее устроился на бревне давно упавшего иссохшего дерева, и напряженно, в который раз, огляделся по сторонам. Зачем Армин заставил его прийти сюда? Может, все-таки решил убить? Или приказать что-то плохое?
Краем уха Хоррас уловил приближающиеся шаги. Он насторожился. С каждым вдохом звук становился громче, но по-прежнему никого не было видно. Хоррас отвернулся лишь на миг, а, повернувшись вновь, с криком соскочил с бревна: прямо перед ним возник Армин, крепко держащий за локоть растерянную Нару.
— Пришли, — сказал демон.
— Зачем? — срывающимся голосом спросила Нара. — И зачем здесь он?
— Он мне кое-что пообещал, — с намеком глянув на Хорраса, ответил Армин. — Сейчас проверим, не соврал ли. Подойди, Хоррас!