Пошатываясь, Армин вышел из хижины. Едва он оказался снаружи, как сон мгновенно улетучился, — около хижины вождя столпилась группа примерно из полутора десятка людей.
— Кто это? — спросил Армин у Хорраса, вставшего рядом.
— Не знаю. Они сейчас пришли, — взволнованно ответил тот.
Вампиры подошли ближе. Почти все племя вышло из хижин и теперь с любопытством наблюдало за прибывшими. Те постоянно озирались по сторонам и громко переговаривались. Вскоре из своей хижины вышел заспанный вождь. Люди сразу замолчали. Из группы прибывших выступил высокий, худой, седовласый мужчина. Выглядел он уставшим и даже больным.
— Гунар, — заговорил старик, опустив голову перед вождем, — прости нас, мы пришли в твое племя. Нам больше некуда идти. Твой поселок ближе всех к моему. На нас напали пожиратели. Они убили половину моего племени, сломали наши хижины. Я и эти люди смогли убежать. Разреши нам остаться здесь хотя бы до тех пор, пока мы не найдем себе другого места.
Армин и Хоррас одновременно разинули рты. Последний раз Армин слышал похожую речь в Аду — от создателя и других демонов. Люди в поселении, в котором он жил уже два сезона, еле связывали вместе несколько коротких слов. Но эти... они говорили так же, как он сам, если не лучше. Вампира с головой увлекло незнакомое племя. Какими еще способностями обладают эти люди? И получатся ли из них достойные представители его вида?
Тем временем Гунар внимательно оглядел каждого из прибывших, затем перевел взгляд на свое племя. Все замерли, ожидая ответа. Гунар снова посмотрел на старика и произнес:
— Твой и мой отец были друзьями, Эклум. Я разрешаю тебе жить здесь. Но надо строить хижины. Наших не хватит на всех.
Старик прослезился:
— Спасибо, Гунар! Ты очень добр.
— Отдохните в наших хижинах, — распорядился вождь. — Потом стройте себе.
Радостные люди начали разбредаться по хижинам. Армин и Хоррас переглянулись.
— Похоже, нас ждет кое-что интересное.
Довольно потерев ладони, Армин развернулся и отправился досматривать свой сон. Вампир вспомнил, о чем он был: о том, как весь Ад, вместе с Дьяволом, стоял перед ним на коленях.
________________
[1] Голубика.
XIV. Племя Цветов
Племя, от которого остались только вождь и несколько перепуганных людей, образовалось на целых три века раньше, чем племя Ягод. Когда предки Гунара бродили по лесу, не имея имен и не умея разговаривать, другие люди строили хижины.
Основали племя Цветов две женщины, которые и дали ему такое название. Никто уж не помнит, как их звали, и звали ли как-то вообще. Известно лишь, что обе выжили после нападения диких зверей на общину, а одна носила под сердцем ребенка. Именно он стал тем, кто создал новое племя.
В назначенный срок женщина родила мальчика. Когда он стал юношей, то оплодотворил свою мать и ее подругу. Так появились другие дети. Со временем и эти женщины, и юноша умерли, но их потомство уже выросло и размножилось.
Третье поколение уродилось смышленым. Повзрослев, люди стали именовать себя названиями цветов, и начали придумывать язык, на котором можно разговаривать друг с другом. Сначала это были примитивные слова, которых с каждым новым сезоном становилось больше. Встречая других людей, представители племени Цветов говорили и с ними, а те, обучившись словам, несли их в свои общины. Через время другие люди, чьи поселения находились в этом лесу или рядом с ним, тоже начали обучаться общению, придумали свои языки, но все были так или иначе похожи на тот, который изобрело племя Цветов. За три века люди в этом племени научились говорить намного лучше других. Поэтому их речь удивила Армина, который думал, что лишь он один знает много слов.
Престарелый Эклум[1] еще в детстве стал вождем племени Цветов, после смерти отца. В молодости он дружил с отцом вождя Гунара. Их поселения располагались в относительной близости друг к другу, и два племени часто охотились вместе.
Время шло, одно поколение сменило другое, и племена стали встречаться реже, а вскоре отец Гунара нашел наиболее удобное место для поселения и перебрался туда со своими людьми. Эклум правил в племени уже семьдесят лет, и оно не переставало процветать, отдавая дань памяти предкам. Самого вождя и вовсе почти приравняли к божеству. Никому еще не удавалось дожить до того времени, как все волосы на голове и борода станут белыми.