Минуло уже три дня и три ночи с тех пор, как демон пришел в поселение. Ему отдали продуваемую всеми ветрами хижину, которую он самовольно вызвался привести в надлежащий вид. Раньше в этой хижине жил юноша, с которым Армин еще не успел познакомиться, но теперь он перебрался к кому-то из соплеменников. Никто не захотел спать в одной хижине с чужаком.
Армин вышел через несколько мгновений после того, как по стене его жилища постучали. Другие мужчины, потягиваясь, собрались вокруг вождя. Подошел и Армин. Сегодня ему предстояло впервые отправиться на охоту.
— Пора! — скомандовал вождь, и племя двинулось в лес.
Армин пошел позади остальных, вертя в руках палку, которую люди звали копьем. Он никогда не охотился таким образом. Ночами демон покидал хижину, чтобы поймать в лесу какого-нибудь зверька и утолить жажду его кровью, но сегодня ему предстояло охотиться на крупного зверя.
Люди мало разговаривают — это Армин заметил сразу, как только пришел в поселение. Отец обучил его человеческой речи, а также наделил способностью понимать любой язык, ведь почти в каждом племени он свой, хотя все имели общую основу. Армин никогда не понимал, зачем людям нужно столько языков. Все демоны говорили на одном.
Вампир услышал кабана быстрее, чем остальные. Пока мужчины крались друг за другом, вглядываясь в каждый куст, он решил не терять времени и выделиться. Как Армин успел понять, люди любят и уважают того, кто сильнее и ловчее. Значит, надо показать им, на что он способен.
Неслышно, подобно тому насекомому с красивыми крылышками, Армин подобрался к молодой кабанихе. Поздно она заметила приближение охотника. Хрюкнув, кабаниха бросилась бежать, но не успела сделать и шагу, — резким и сильным ударом Армин пронзил ее бок. Заостренный кончик копья, обагренный кровью, выскочил из живота. Животное завизжало. Армин вырвал копье и нанес новый удар. Кабаниха, захлебываясь собственной кровью, повалилась на землю, несколько раз дернулась и замерла. Армин услышал, как остановилось ее сердце.
В этот миг к месту недавнего сражения прибежали остальные охотники.
.
Мужчины вернулись с хорошей добычей. Разукрашенный старик, который оказался шаманом, и сегодня воздал благодарность Старой Матери, но Армин пропустил его слова мимо ушей. Ему было не до глупых верований. Он только что обеспечил племя мясом на ближайшие дни, и теперь люди смотрели на него по-другому. Казалось, его, наконец, признали частью общины.
Армин уснул с улыбкой на лице. Все шло так, как задумал отец. Уже на следующий день Армин мог начать то, ради чего был создан и отправлен в этот необычный, маленький мир.
II. Первые шаги
Прошло несколько дней, у Армина появились друзья. Впрочем, нет, «друзья» — не самое подходящее слово. Скорее, почитатели. После того, как новый член племени ловко расправился с кабанихой, отношение к нему изменилось. Мужчины начали ходить за ним по пятам, надеясь обучиться мастерству, а женщины в его присутствии принялись украшать себя в надежде понравиться. Армину не понравилась ни одна. Все были слишком худыми и совсем некрасивыми. Разве что внучка шамана казалась привлекательной, но, в отличие от других, она его почему-то сторонилась.
Утром охотники не пошли в лес. Мяса должно было хватить до следующего полудня. Армин принялся укреплять свою хижину, и к нему присоединились двое мужчин: Лотт и Лам. Демону не составило труда понять, что они явились по одной причине: надеялись, что он научит их владеть копьем. Оба были плохими охотниками — Лотт и вовсе боялся крупных зверей, — однако демон не мог не воспользоваться их желанием помочь. Он хотел получше узнать людей, чтобы понять, какому соблазну они не смогут противостоять.
— Почему вы зовете себя племенем Ягод? — поинтересовался Армин во время полуденного перерыва. Вместе с помощниками он удобно расположился перед хижиной с сочным куском мяса, только что поджаренным на костре. Точно такие же уплетали за обе щеки новые знакомцы.
— Дед вождя, — с набитым ртом принялся рассказывать Лам, — был хромым. Не мог ходить на охоту. Тогда жил один. Без племени. Была женщина. Умерла. Осталась дочь. — Армина начал утомлять его рассказ. Лам говорил быстро, но, сказав две-три фразы, надолго замолкал, будто бы искал слова. Причем, так разговаривали все люди. Речь Армина с первого дня показалась им необычной. — Они умирали. Пришли сюда. Тут много ягод. Так они выжили. Появилось наше племя. Дочь выросла. Родила нашего вождя. Потом еще девочку. И потом родились люди. Выросли. Стали звать себя племенем Ягод. Нас всех зовут, как ягоды[1].