.
Ошалело смотрел Лам в красные глаза вождя. Злобно улыбаясь, Гунар-Ваал не сводил взгляда с поднявшей шум троицы.
— Да, я демон, — изрек он. — И всегда им был. Не понимаю, почему ты решил, глупый человек, что это Армин. Он бестолковый, и просто не может быть созданием Тьмы. — Ваал презрительно глянул на Армина. — Посмотрите на него! Все, смотрите! Какой же из него демон или даже дух? Этому выскочке не хватает ума, чтобы выделиться. Вот он и стал себя так вести, чтобы вы обратили на него внимание. Скажи, Армин! Это ведь так? Ты хотел казаться особенным, чтобы понравиться соплеменникам?
В душе Армина закипела ярость. Он возжаждал наброситься на ухмыляющегося Ваала и разорвать ему глотку. Но сумел вовремя понять, что перед ним не хилый бес, а могущественный демон, который, возможно, во много раз сильнее, поэтому приложил все усилия, чтобы удержать себя в руках.
— Да, это так, — изобразив грусть, произнес Армин и опустил голову.
— Видите? — торжествующе воскликнул Ваал. — Армин вовсе не демон! И не дух! Это я убивал ваших людей, и это я притворился Армином в истории с Риканом. Уж поверьте, мне ничего не стоит поменять облик. Что до Хорраса, так он оказался в лесу случайно. Заблудился. Той ночью Армин нашел его и привел в племя. Нет в них обоих зла. Вот и все. Я ухожу. Мне больше нечего делать в этом жалком поселении. Ах, да — кости вашего вождя гниют в лесу. Можете поискать. Я понял, вы это очень любите.
Ошеломленная толпа не посмела сдвинуться с места. Людей было много, но ни один не рискнул наброситься на демона. Ваал одним видом своих глаз поселил в сердце каждого невообразимый ужас. С жутким смехом превратившись в черный дым, Ваал со скоростью ветра исчез в лесу. В следующий миг на поляну выбежал запыхавшийся Мотт с копьем в руках. Увидев всполошенных соплеменников, он прокричал:
— Что это улетело?!
XVI. В огне
Над поселением повисла гнетущая тишина. Ни у кого не хватило сил вымолвить хотя бы слово. Даже Армин, сам являющийся исчадием Ада, не смог поверить в то, что случилось несколько мгновений назад. Он так и не узнал, кем был тот демон, который так ловко прикинулся вождем. И, главное: зачем он спас Армина от разоблачения? И почему вампир его не почувствовал? Разве не должен был?
— Эй, что с вами? Что случилось? — недоумевал Мотт. — Что это за летающая штука?
— Наш вождь... — отстраненно пробормотал Лам. — Демон, который им притворялся.
— Что?! — Глаза Мотта чуть не выскочили из орбит. — Демон? Не понял...
— Вот и мы не поняли. — Развернувшись, Лам, раздавленный тяжелыми мыслями, быстрым шагом отправился к себе.
Никто из присутствующих не сумел объяснить произошедшее. Люди долго стояли, сбитые с толку, и не знающие, что им теперь делать. Существо, раскрывшее свою истинную сущность, долгое время притворялось вождем племени Ягод, тогда как настоящий Гунар, мертвый, лежал где-то в лесу. Никому и в голову не пришло, что рядом с ними чужак. Никто и не задумался, что человек, которого они считали самым умным и благородным членом племени, — демон. Существо более опасное, чем злой дух.
Много мыслей пронеслось в головах у соплеменников, но никто так и не сумел разгадать замысла существа. Зачем оно выдавало себя за вождя? Только ли для того, чтобы убивать? Люди не знали, что демон отвел подозрения от своего собрата, в человеческой сущности которого теперь никто не сомневался.
.
— Я не могу в это поверить! Не могу! — Армин находился на грани срыва. Они с Хоррасом ускользнули от собравшихся и уселись на прохладный пол в хижине Армина. Точнее, уселся Хоррас, все еще трясущийся от страха; Армин же нервно пересекал хижину взад-вперед.
— Это был демон? — осторожно спросил Хоррас.
— Да, демон! — Было похоже, что из ушей Армина вот-вот повалит дым. — Но я не знаю, кто он! И не понимаю, почему я его не почувствовал. Я был уверен, что мне это под силу!
— Странно... — пробормотал Хоррас.
— Это не странно, а ужасно! И непонятно! Зачем он меня спас? Для чего?
— Но... радуйся, — несмело сказал Хоррас. — Нас бы убили без него.
— Меня не страшит кучка глупых людишек! — выплюнул Армин. — Они бы ничего мне не сделали!
— Да? — Хоррас недоверчиво скривил губы. — Их больше.
— Сомневаешься в моем могуществе?