— Входи.
.
Каждый шаг давался Армину с трудом, но он изо всех сил, схватившись обеими руками за голову, двигался в сторону жилища Лама. Несмотря на ненависть к этому человеку и свою демоническую жестокость, Армин не изменил мнения об убийстве младенца: это слишком жестоко.
Когда вампир подошел к хижине, из нее не донеслось ни единого звука. Он не мог понять, что происходит внутри. Хоррас же вошел! Но, может, он передумал? Армин попытался попасть внутрь, но невидимая стена преградила путь.
«Проклятие, — подумал он. — Но это значит, что они живы. Он передумал».
Убедив себя, что Хоррас в последний миг изменил решение, Армин облегченно выдохнул и собрался уйти. Внезапно из хижины послышался глухой хруст, будто сломалась кость, а затем раздался детский плач.
Армин бросился назад, но невидимая стена у входа снова встала на пути.
Бесполезно Армин пытался прорваться внутрь. Плач ребенка и хлюпающий звук теперь звучали подобно грому, запах крови лишал рассудка. Армин знал, что происходит внутри, но ничего не мог сделать, чтобы это остановить.
«Зря стараешься, — снова услышал Армин голос Дьявола. — Ты бессилен перед проклятием. Пока ребенок жив, тебе не попасть внутрь».
Не обращая внимания на слова создателя и изо всех сил стараясь превозмочь жуткую боль, Армин вырвал из стены несколько сухих соломенных прутьев. Другой рукой сделал то же самое. Он принялся разрушать хижину Лама. Дьявол насмехался над ним, но Армин его не слушал. За короткое время ему удалось разрушить стены, и скудная крыша из еще не высохшей травы и тонких веток рухнула. Под мусором Армин разглядел Хорраса, который, похоже, даже не заметил, что ему на голову упала крыша. Но самое страшное Армин увидел, присмотревшись: Хоррас держал на руках младенца, с шеи которого капала кровь. Под упавшими ветками распластались окровавленные тела погибших родителей малыша. Голос в голове Армина дополнил собой общую картину:
«Ты проиграл».
Бешеная ярость застлала глаза. И причин этому две: Хоррас не послушался, и он же убил ребенка. Схватив с земли первый попавшийся обломок ветки, Армин, помня слова проклятия, двинулся на Хорраса. Тот небрежно бросил бездыханное тельце на землю и довольно облизнулся. Но в этот же миг его крепко схватили за плечо, и в грудь, совсем рядом с сердцем, глубоко вошла острая, шероховатая ветка. Хоррас заорал во все горло.
— Ты умрешь медленно, — прошипел Армин ему в ухо, — и мучительно. — Он толкнул Хорраса на сухой хворост.
Ослепленный и оглушенный яростью, Армин не сразу услышал голоса за спиной и увидел соплеменников. Проснувшись от шума, люди выбежали из хижин. Уставившись на обезумевшего вампира, стоящего на месте разрушенной хижины и треплющего, словно зайца, Хорраса с палкой в груди, они начали испуганно кричать и показывать пальцами. Увидев, наконец, собравшихся, демон сорвался с места и с нечеловеческой скоростью бросился в лес. Но далеко не ушел: новая, сильнее, чем предыдущая, боль сбила его с ног. Армину показалось, что голова вот-вот разлетится на куски. Сдавив ее руками, он упал на колени. Из глаз против воли потекли слезы.
«Ты ослушался меня, — снова прозвучал сердитый голос создателя. — Ты посмел поставить свое мнение превыше моего. И теперь будешь наказан. Не думай, что я уничтожу тебя быстро. Нет. Ты будешь страдать. Страдать каждую секунду, и эта боль, от которой тебе хочется выть — только начало. Дальше будет хуже».
Напрасно Армин пытался воззвать к создателю. Напрасно пытался объяснить, почему поступил именно так, а не иначе. Тот больше не ответил. Или сделал вид, что не слышит, или на самом деле не услышал Идеала, в очередной раз предавшего его.
Адская боль не позволяла встать, мир поплыл перед глазами. Армин поклялся, что выдержит пытку, сколько бы Дьявол его ни мучал. Он демон, и не просто демон, а Идеал. Значит, обязан выдержать всё.
Боль становилась сильнее и сильнее. В какой-то миг она стала мешать Армину дышать, видеть, слышать. От бессилия он упал на землю, судорожно обхватывая голову руками. Тонкий слух уловил быстро приближающийся шелест. Не успел Армин понять, человек то или зверь, как над ним нависло грузное тело Мотта.