XVII. Ведьма
Деревня Ивановка, СССР, Россия, Тамбовская область[1]. 1989 год
— Евка, дрянь поганая, живо вставай!
Солнце еще не успело окрасить лучами горизонт, а в доме семьи Митрофановых уже зазвучали привычные крики. Источником их стала, как всегда, сорокаоднолетняя Мария Митрофанова — женщина, у которой в целой жизни есть лишь одна пламенная страсть: водка.
Мария овдовела шесть лет назад, в 1983-м. После того, как муж скончался от перепоя под соседским забором, женщина запила еще сильнее. У нее было двое детей: восьмилетний Петя и шестнадцатилетняя Ева. Дочь Мария зачала до брака, отдавшись по пьяни другу одного из собутыльников, приехавшему в Ивановку навестить приятеля. Набравшись под завязку, похотливый самец оставил свое семя в одной из местных застольных активисток, а именно — в Марии Митрофановой. Узнав через пару месяцев о беременности, Мария твердо вознамерилась избавиться от нежеланного плода. Но денег на операцию не хватило, поэтому пришлось рожать. Так и появилась Ева. Над именем для дочери Мария долго не думала. Новорожденную стали звать Евой, как отрицательную героиню из сериала, который обожала смотреть по вечерам ее непутевая мамаша. Не скрывая презрения, Мария все же растила ее, как могла. Никто так и не сумел понять, за что женщина невзлюбила родную дочь. То ли проблема крылась в самой малышке, то ли в ее матери, которая совсем не была готова к обязательствам такого рода.
С Петей было по-другому. В 1980 году Мария познакомилась с Сергеем Раскольниковым. Мужчина переехал в Ивановку в дом покойной матери. Уставший от городской суеты молодой и наивный писатель нашел успокоение в тихой деревушке, состоящей из двадцати домов, расположенных вдоль одной-единственной грунтовой дороги, проходящей через деревню и убегающей за небольшую березовую рощу. Другим концом она упиралась в шоссе, ведущее в Тамбов и находящееся в четырех километрах от деревни.
Падкая на мужчин, особенно приезжих, Мария Митрофанова стала первой, кто пошел знакомиться с новым односельчанином. Сергей был младше нее на десять лет, приветлив и любезен. Прошло немного времени, и он перебрался в дом Митрофановых. Родительское жилье, на ремонт которого у непризнанного гения литературы не было денег, рухнуло от старости.
Мария не слишком-то любила читать, зато оказалась хорошим слушателем. Сергей долго жаловался ей на отсутствие общественного внимания к своей персоне и постоянные отказы издателей. Новая подруга поддерживала его словесно и телесно, а во время каждого разговора «по душам» зорко следила, чтобы его рюмка не пустела. В конце концов Сергей променял мечты и спокойную жизнь на веселые посиделки в компании новоиспеченной жены и ее вечно пьяных друзей. Свадьбы у них с Марией как таковой не состоялось — пара просто расписалась в местном сельсовете, бурные гулянья продолжались до тех пор, пока не закончились запасы выпивки.
В 1981 году на свет появился Петя — второй и уже желанный ребенок Марии. Являясь патриотом, Сергей не стал слушать уговоры жены, мечтавшей назвать сына Себастьяном, и дал ему простое русское имя: Петр. «В честь царя!» — сказал он тогда с гордостью.
А через два года Сергей умер. Перебрал паленой водки и отдал душу небесам. Овдовев, Мария превратилась в злобную фурию, и пить стала гораздо больше. Жизнь Евы, которой и так влетало даже за мелкие шалости, превратилась в сущий ад. Мать постоянно била ее и никуда, кроме школы, а в будущем работы, не отпускала. Почти целыми днями девочка сидела с братиком. Петя рос неспокойным ребенком, часто болел, до четырех лет писался в штаны. Пока мать в очередной раз заливала в глотку, дочь лечила, кормила, обстирывала и убаюкивала ребенка. Какие уж там игры со сверстниками? С ранних лет девочка начала выполнять обязанности взрослой, и на детские развлечения не осталось времени. Благо, хоть из школы не выгнали. Из-за хорошей успеваемости Еве разрешили посещать занятия раз в неделю, а все остальное время учиться дома.
.
Ева и Петя с самого детства жили в крохотной комнате, где из мебели были только две панцирные кровати и старый комод, в котором хранилась их немногочисленная одежда. Большинство вещей было заношено до дыр, но дети никогда и не носили новое. Мать бы не раскошелилась на «бесполезные тряпки». Ева и Петя всю жизнь донашивали чужие вещи, подаренные сердобольными соседями.
В начале весны 1988-го Ева устроилась работать дояркой на местный завод по производству молока и молочных изделий, который находился за рощей. До тех пор там трудилась ее мать. Фактически «завод» представлял собой небольшую ферму: в просторном сарае содержались одиннадцать коров, а в одноэтажном здании в тридцати метрах от него производили молочные продукты. Заводом это место окрестил его основатель — Николай Андреевич Фёдоров. Он располагал какими-то акциями (что это такое, никто в Ивановке не знал, но Фёдоров обожал это слово и произносил его постоянно и с восторгом); его семья считалась самой зажиточной в деревне. Название у «завода» было вычурным: Milky life[2]. Фёдоров с запинками говорил по-английски, но всякий раз вел себя так, словно это его родной язык. Неудивительно, что он решил выбрать английское название для своего «завода». Видимо, посчитал, что так престижнее.