Ева задумалась. Имеет ли она право позволять брату идти так далеко? Ведь соседняя деревня находилась в пяти километрах от Ивановки. Однако, поразмыслив, девушка решилась.
— Только чтобы в девять часов был дома! — наказала она.
Обрадовавшись, Петя бросился к ней на шею.
— Я тебя люблю! — взвизгнул он. — Ты лучшая сестра в мире!
— Иди уже, — улыбнулась Ева.
Весело подпрыгивая, Петя выбежал из сарая.
.
В девять пятнадцать Ева вошла в дом. Мария сидела на кухне, в гордом одиночестве распивая бутылку водки. Между пальцами правой руки тлела сигарета.
— Явилась? — недовольно буркнула она после того, как дочь поздоровалась.
— Да, мам, я дома, — со вздохом ответила Ева, вешая потертую джинсовую куртку на вешалку.
— А где этот маленький чертенок? — не поворачиваясь, спросила мать. — С тобой?
Внутри у Евы похолодело. Петя еще не вернулся домой. Ведь она же чувствовала, что не следовало его отпускать!
— Он... — Ева запнулась, — он на улице. Играет с мальчишками.
— Иди и загони его! — прохрипела Мария. — Скоро жить на улицу переберется, нахлебник чертов! И какого дьявола я вас родила? Упыри несчастные! Все соки из меня высосали, ироды!
Ева обиженно посмотрела на мать. Как она может относиться так к собственным детям? Ничего не сказав в ответ, девушка молча повернулась и вышла из дома.
Снаружи было прохладно, и Ева пожалела, что не взяла куртку. Однако в дом возвращаться не стала. Не хотелось лишний раз видеть пьяную мать. Мысли быстро переключились на главное: брата до сих пор нет. И виновата в этом она.
Ноги сами привели Еву к месту, где совсем недавно стоял клуб. Обугленные поленья до сих пор лежали на почерневшем фундаменте, напоминая Еве тот страшный майский вечер. Перед глазами снова всплыла картинка, где в крышу клуба ударили три молнии, после чего здание охватило огнем...
Ева сглотнула. Ей по-прежнему было страшно вспоминать ту вечеринку. Она навсегда отпечаталась в памяти, и любое упоминание о ней приводило девушку в неописуемый ужас. Ева собралась идти дальше на поиски Пети, как вдруг позади себя услышала голос:
— Пришла поколдовать над остатками клуба, ведьма?
Ева резко обернулась. Позади нее выстроились в шеренгу: Катя, Настя и Егор. За прошедшее время они выздоровели, но все лето почти не появлялись на улице.
— Мерзкая ведьма! — злобно прошипела Катя. — Пора тебя как следует проучить!
И она бросилась на Еву, словно дикая кошка. Остальные не заставили себя ждать. Еву повалили на землю и принялись жестоко избивать. Троица не пожалела сил; Еве показалось, что они вполне способны ее убить. Но вдруг совсем рядом прозвучал сердитый голос:
— Отпустите ее!
И в следующий миг Катя громко вскрикнула — кто-то больно укусил ее за шею.
XXII. Вампир
— Ай! Больно! — заверещала Катя.
Боль действительно оказалась сильной. Под шарфом у девушки остался ожог, который еще побаливал, если на него надавить. А тут чьи-то зубы впились в него изо всей силы. Если бы не шарф, эти зубы разодрали бы ее шею в клочья.
Катя надеялась на помощь друзей, но они оцепенели. Никто не ожидал от маленького и безобидного Пети Митрофанова такой выходки. Намертво вцепившись зубами в шею Пироговой, мальчик, похоже, всерьез собрался прокусить ее.
Конечно же, силы ребенка и двух подростков, что, опомнившись, принялись оттаскивать его от визжащей подруги, были неравными. С трудом оторвав Петю от рыдающей «жертвы», Настя и Егор грубо отбросили его в сторону. Тот ударился коленкой, но стиснул зубы, чтобы не заплакать. Ева говорила, что мужчины не плачут, а он — мужчина. Пусть и маленький.
«Ведьма» перестала волновать Катю в считанные секунды. Прижав к шее ладонь, Пирогова застонала, роняя слезы. Девушка скорчилась от боли. Воспользовавшись этим, Ева вскочила и подбежала к брату.
— Петя! — Она вмиг поставила его на ноги. — Что это было?
— Я тебя защищал, — гордо ответил он, еще морщась от боли в коленке.
— Психи! — взвизгнула Катя. — Чокнутые! Ненормальные! Семейка психов!
— Идем отсюда, — тихо сказала Ева, заметив, что никто не собирается их преследовать.