— Тогда пошли с нами. — Настя недобро улыбнулась.
.
Вечером Ева, как обычно, возвращалась с работы. Уже темнело, и она, задумавшись, не спеша брела домой. Вдруг дорогу ей преградили трое.
— Ну, привет, ведьма, — злобно поздоровалась Катя.
Ева остановилась и посмотрела на них. Неизменная троица: Катя, Настя и Егор. Для полной картины не хватало Олега Фёдорова.
— Чего вам? — дрожащим голосом спросила она.
— Расплаты, — ядовито ответила Катя.
— За что? Что я сделала?
— Убила наших друзей, — с ненавистью процедила Настя. — Ты — ведьма, и получишь по заслугам.
После этих слов Егор подбежал к Еве и, зажав ей рот рукой, потащил в сторону березовой рощи. Катя и Настя, все время оглядываясь по сторонам, побежали следом.
Около рощи находилась яма глубиной два с половиной метра. Никто не знал, кем и для чего она была вырыта. Именно к ней подростки подтащили Еву. Недолго думая, Егор столкнул ее в яму. Твердое дно, присыпанное сухой травой, встретило девушку враждебно, «расписавшись» на ее теле жгучими ссадинами и парой синяков. Трое друзей встали у края и горящими от нетерпения глазами посмотрели вниз.
— Думаешь, мы тупые? — произнесла Катя, когда Ева, с трудом привстав, задрала голову. — Мы прекрасно знаем, что ты подожгла клуб. И не отпирайся! Бесполезно. Знаешь, что с ведьмами делали в старые времена? Их сжигали!
Выкрикнув последнюю фразу, она требовательно посмотрела на Егора. Тот взял бутылку, открутил крышку, и медленно пошел по краю вокруг ямы, выливая жидкость на Еву и стенки рытвины. Ева почувствовала запах керосина. Внутри у нее похолодело.
— Что... что вы делаете?.. — в ужасе пробормотала она.
— Получи по заслугам, мерзкая ведьма! — прокричала белокурая инквизиторша. — Наська, давай спички!
Рука той нырнула в карман спортивной куртки, откуда вскоре извлекла потрепанную пачку дешевых сигарет. Открыв ее, она достала изнутри помятый коробок и молча протянула Кате.
— Твое последнее слово! — потребовала та, вынимая спичку из коробка.
— За что?.. — Из глаз Евы потекли слезы.
— Сама знаешь, гадина, — процедила Катя и чиркнула спичкой. Головка вспыхнула. — Сдохни уже, Митрофанова!
Вытаращенными от ужаса глазами Ева увидела, как горящая спичка выскользнула из руки Кати, и, вращаясь, полетела вниз — в яму, залитую керосином.
XXIII. Предатель
Никогда еще огонь не был таким пугающим. Время будто замедлило ход, и каждая доля секунды показалась длиною в час. Сейчас... еще немного, и... Ева в ужасе закрыла лицо руками. Ладони стали влажными от слез.
Сухая трава на дне ямы затрещала. Жар взметнулся вверх, словно дыхание мифического дракона, и подростки отскочили в стороны. Все получилось даже лучше, чем они предполагали. Три сумасшедших, полных маниакальной радости взгляда приковались к огнедышащей яме, в которой невозможно выжить.
Невозможно ли?
Прижав ладони к лицу так, что заныли веки, Ева замерла. Она хорошо слышала рев пламени, треск травы, удостоверилась, что вокруг бушует огонь. Тогда почему он не касается ее? Ведь она в самом центре зарева. В этот же миг Ева услышала ошарашенный вопль Кати:
— Ну, ни фига себе! Смотрите! Смотрите же!
Несмело убрав руки от лица и приоткрыв глаза, Ева обомлела: вокруг нее разгоралось пламя, но саму девушку не трогало. Сухая трава, на которой она стояла, даже не начала дымиться. Казалось, будто Ева попала в невидимую сферу, защитившую ее от пламени.
Если раньше девушка с недоверием относилась к теории существования чудес, то сегодня поверила в них всем сердцем. То, что происходило в яме, противоречило законам физики. Пылающий со всех сторон огонь просто не мог не коснуться человека, облитого керосином! Но факт налицо — Ева не почувствовала ни малейшего намека на ожог. Шокированная, она не смогла даже пошевелиться. Улавливая краем уха ругань Кати, Ева невольно подумала:
«А ведь они правы: я ведьма...»
От этой мысли Еву передернуло. Меньше всего она желала обладать паранормальными способностями. Ей всегда хотелось быть простой девушкой, счастливой, любимой и уважаемой; жить обычной жизнью и умереть обычной смертью. А вместо этого она стала ведьмой. Ева упала на колени и заплакала.
«Лучше бы огонь сжег меня! — в отчаянии подумала она. — Я не смогу жить с этим! Не хочу!»