Солнечная погода закончилась, зарядили дожди. А дождь с самого утра означал, что все работы отменяются на целый день. Теперь я высыпался. Мы с Аней сдружились с каратистами, включая самого младшего, и проводили почти все время вместе с ними. Вместе мы ходили в город, вместе играли в мяч и в карты, собираясь вечером в нашей палатке. Мы и к костру перестали выходить. Нам было весело, мы рассказывали анекдоты и разные истории, много играли и смеялись. Аня и Юра явно симпатизировали друг другу, или нет, точнее будет сказать, Юра был влюблен в Аню. Аня была единственной девушкой в нашей тесной компании, и все мы за ней ухаживали. Пока Виталик занимался общественными делами, а делал он это постоянно, Аня проводила время с нами. Да, у нас сложилась компания, и мы немного обособились от коллектива, но не видели в этом ничего плохого. Виталик никогда не присоединялся к нам, потому что ему нужно было быть на виду. Он все время был в лагере, рубил дрова, складывал их, поддерживал костер, помогал дежурным или что-нибудь мастерил. Если раньше Тата вела наблюдение за всем и всеми, то теперь это делала Юля, но она избегала замечаний и ни на чем не настаивала.
В середине срока к нам прибыло пополнение. Приехали муж Юли, Вячеслав, студент-физик по имени Константин и девчонка Лика двенадцати лет, которая ходила за Юлей по пятам. Вячеслав жил отдельно, в палатке с парнями. По их поведению никто никогда и не догадался бы, что они муж и жена. В общении они не проявляли никаких супружеских чувств. Я не видел, чтобы они сидели в обнимку или держались за руки, не говоря уже о том, чтобы они целовались и спали вместе. Это было странно. Славик также был из старших учеников Братства. После приезда он не уделял внимания ничему, кроме работы. Казалось, он приехал лишь для того, чтобы продемонстрировать нам свой энтузиазм, активность и трудоспособность.
Помимо нашей компании, в лагере обособились еще два человека. Это были вполне взрослые люди. Отсутствия Веры и Анатолия вначале никто не заметил. Как-то их не было очень долго, затем они вместе появились за ужином и так же вместе после него удалились. С тех пор их стали видеть вдвоем все чаще. И в очень скором времени это была очевидная пара. Я был рад за Веру, быть может, теперь она не будет вспахивать поля, как бульдозер. Теперь у нее появились другие интересы — мужчина.
Старшей в лагере уже не было. Палаток и мест в них было достаточно, маленькую Лику можно было подселить куда угодно, но Юля как будто специально разместила ее у Веры. Это было просто смешно. Аня, Полина Николаевна и Галя решили поселить девочку у себя. Вера уже хотела поблагодарить их за понимание, но вмешалась Юля. Она сказала, что будет лучше, если все останется как есть. На помощь ей тут же пришел бесцеремонный Славик, который закрепил место Лики в палатке с Верой, заявив, что никто никуда переселяться не будет! Вера спорить не стала, лишь пожала плечами и ушла.
Как и Вера, Аня не понимала, почему она должна скрывать их с Виталиком отношения и общаться по-партизански, подпольно, чтобы никто их не заметил и не уличил. На эту тему она не раз говорила с ним, ругалась, ссорилась, но добиться ни вразумительного ответа, ни конкретных действий так и не смогла. Аня рассказала мне, что девочка Лика, которую так опекает Юля, дочь одной их коллеги из группы старших учеников. Женщина приблизительно возраста Марины Мирославовны, которая в Братстве заведует организацией выставок и продажей рукоделия. А то, что я услышал дальше, просто не могло не обрадовать меня. Лика была приемной дочерью того самого Валентина, который танцевал на вечере с г-жой Мариной, дежурил у нее на лекциях, носил ее портфель и всегда был подле нее. Считая его любовником Марины Мирославовны, я не на шутку приревновал ее к нему. Но теперь я знал, что он влюблен вовсе не в нее, а в другую женщину. Как я мог так ошибиться! И вот еще что, та женщина была вдвое старше Валентина! А я и сам был влюблен в такую же по возрасту женщину. Выходит, что Братство со своими правилами и нравами не осуждает и даже допускает подобную связь. На душе у меня стало легко и радостно.
Дождливые дни сменялись солнечными, и тогда мы выходили на работу. По утрам от Юли звучал по-прежнему странный призыв — обращение к дамам и рыцарям. Такова была лексика Братства. Бывали дни, когда молниеносно, как бы ниоткуда, налетали тучи, и теплый солнечный день сменялся прохладным, с проливным дождем, молниями и громом. Гремело так, что содрогалась палатка, а вместе с ней и те, кто в ней находился. Но мне нравились такие дни. Мы отлично проводили время. Когда сидеть в палатке надоедало, мы брали зонтики и отправлялись в город. Разрешения мы не спрашивали, а просто ставили в известность Виталика и уходили. С собой у меня был подаренный отцом фотоаппарат. Здесь, в этой местности, как нельзя лучше можно было его опробовать. Я фотографировал, как по заказу, сменяющиеся закаты, утренние туманы, радугу после дождя, разряды молний над обрывом. Аня снимала лес и цветы. Как-то раз по дороге в город мы наткнулись на полуметровую каменную статую прямо в лесу. По виду и одеянию — странник, старец, монах, может быть, Иисус, в слегка поврежденном камне просматривался его лик. Указательный палец его левой руки был прижат к сердцу, правая рука с открытой ладонью опущена вниз, взор направлен в себя. Он стоял просто под деревом на трех каменных плитах. Мы обнаружили на них надпись, но разобрать ее не удалось. Аня сделала несколько снимков, и мы отправились дальше.