Утром на вокзале все мы тепло обнялись на прощание и разошлись. Я поехал домой, а Юля в Дом Братства.
XV
Спал я сладко и долго до тех пор, пока глаза сами не открылись. Двадцать дней подряд я просыпался с отекшим от дыма костра лицом. Теперь же я был свеж, как тюльпан в весеннем саду. Часы показывали одиннадцать. Я отправился на кухню. Там меня ожидали любимые мамины блинчики с повидлом. Я сделал себе большую чашку кофе с молоком и уселся за стол. Да, по цивилизации я стосковался. Все было так просто и удобно, вода текла из крана, и за ней никуда не нужно было идти. Чтобы помыть руки, никого не нужно просить слить воду, так быстро и легко можно приготовить кофе в кофеварке и выпить чашечку, когда вздумается. Рука автоматически потянулась к пульту, я нашел музыкальный канал, после чего отправился в душ. Но как только я вышел из душа, понял, что скучаю по нашему лагерю, по ребятам, по Юле и что никакой комфорт не заменит мне живого общения и того ощущения общности, которое я испытал впервые с ними.
Ехать в Братство я не решался, потому что каникулы у них еще не закончились. Я отправился бы к Ане, но она еще не приехала. И тогда я набрал номер Валерии Викторовны. Она была в Киеве и приглашала меня сегодня вечером к себе в институт, где должна была состояться защита какой-то аспирантки, ради которой она специально вернулась в город. Сама защита меня не слишком интересовала, но я был рад возможности встретиться с В. В. Мне нужно было куда-нибудь выбраться, чтобы притупилось внезапно возникшее чувство одиночества. До вечера я решил оставаться дома и что-нибудь почитать. Я подошел к полке и начал перебирать книги, по которым успел соскучиться. За все время моего пребывания на лоне природы я ничего не читал и теперь снова мог вернуться к своему любимому занятию, что и сделал с радостью.
За чтением время пролетело быстро, и уже нужно было выходить. В синей выглаженной рубашке я стоял перед зеркалом, стараясь снова привыкнуть к городскому стилю одежды.
Направляясь в конец коридора, я ступал по старому вздыбленному паркету института, в который меня пригласили. Валерия Викторовна должна была уже быть на месте. Постучавшись, я заглянул в нужный кабинет и увидел ее. Она была в окружении мужчин, стояла в центре плотного кольца и пристального внимания. Она заметила меня и пригласила войти, но я решил подождать ее в коридоре и закрыл дверь. Она вышла ко мне сразу же. Подойдя вплотную, взяла меня за галстук и притянула к себе. От неожиданности я вжался в подоконник. Я не знаю, что произошло бы дальше, но в коридоре раздались чьи-то шаги. Она тут же отпустила меня, разгладила галстук и облокотилась на подоконник рядом со мной. Теперь она просто стояла рядом, мы разговаривали. Она отметила мой загар и подтянутость. Спросила, где я был и чем занимался. Мне не хотелось рассказывать. По коридору шел молодой мужчина с длинными, собранными в хвост волосами, в очках и совершенно пьяный. Он передвигался, шатаясь из стороны в сторону. Видеть в стенах научного заведения человека, пьяного до такой степени, было странно. Перед одним из кабинетов он остановился и долгое время пытался разглядеть его номер. Затем обернулся и направился к нам. Как только он разглядел Валерию Викторовну, бросился к ней. Валерия Викторовна успела вскочить на подоконник. Тогда мужчина прильнул к ее ногам и начал целовать руки, периодически повторяя ее имя. Она, называя и его по имени, пыталась отстраниться. Я был в недоумении. К моменту, когда я решил вмешаться, Валерия Викторовна спрыгнула с подоконника и решительно оттолкнула его. По коридору снова шли люди, из кабинета вышли ее коллеги, все направились в зал. Бросившийся на Валерию Викторовну пьяный тип с сальными волосами растворился в этом потоке. Я ждал каких-нибудь объяснений, но она только заметила, что это очень талантливый журналист, и велела мне вместе со всеми отправляться в зал.
Я занял место в последнем ряду. На столе, за которым уже сидели некоторые члены совета, стояли цветы. Защищалась какая-то барышня с пышной прической и неприятным голосом, я не слушал. Было ужасно скучно. Я все ждал появления Валерии Викторовны, ведь я пришел, чтобы увидеть ее. Но сидел на какой-то аспирантской защите и не знал, где она. После того что я увидел в коридоре, а до этого — в кабинете, мое воображение начало рисовать мне пестрые картинки. Я злился.
Валерия Викторовна появилась только в перерыве, перед следующим диссертантом. Ни на минуту она не оставалась без внимания, все время к ней кто-нибудь подходил. При этом она успела отыскать меня в зале взглядом.