Он попытался угадать, какую точно должность занимает его старшина, но остановился на мысли, что для непомерно разбухшего государственного тела имело значение не название должности – значение каждого определялось здесь другими, невидимыми простому смертному связями, закреплялось симпатиями, услугами, дружеским расположением властвующих в этом доме чиновных людей.
Ясно было одно: Авров был внутри этого дома. Остальное, видимо, зависело от случая и самого человека, его чутья, умения нащупать свою удачливую тропу в дебрях государственных и житейских взаимоотношений.
Авров, давая гостю освоиться в новой для него обстановке, выдержал паузу, сказал с улыбкой:
− Зная Юрия Михайловича, могу предположить, что он уже поставил в известность Алексея Ивановича Полянина о возможных переменах в его судьбе. Я не ошибся?..
Алексей Иванович помнил хмельную Юрочкину болтовню, пожал в неопределённости плечами.
− Между тем, он близок к истине, - говорил Авров, давая понять, что уже осведомлён о разговоре Юрия Михайловича.
− Новое крупное издательство – это и новый шаг в политике. Нам нужен свежий человек, достаточно авторитетный в литературном – и не только в литературном – мире. Если Алексей Иванович Полянин даст своё согласие, он войдёт и в правительственную номенклатуру, ему будет предоставлена соответствующая квартира, я думаю, на Комсомольском проспекте, поближе ко всем писательским центрам.
Ну и всё прочее, чем щедра наша матушка-столица. Как смотрит Алексей Иванович Полянин на возможную перемену в своей судьбе?..
Авров ещё не договорил, а над головой Алексея Ивановича уже как будто лопнул снаряд – вся та же знакомая звень войны снова зазвучала, неостановимо, нудно, приглушая завораживающий голос Аврова.
Он сдержал желание каким-либо резким движением высвободиться от будто укутывающих его Авровских слов. Он верно чувствовал, что всё это лишь присказка к чему-то более важному, о чём Авров ещё не заговорил. Потому, сдержав себя, давая Аврову понять, что перед ним далеко уже не тот наивный, горячий, девятнадцатилетний лейтенант, которого легко было обойти во всех житейских делах, сказал, намеренно оставляя вопрос открытым:
− На такие повороты судьбы вдруг не решаются.
Авров согласно наклонил голову.
− Понимаю: семья, друзья, прочее…
− Не только, не только, Авров! – проговорил Алексей Иванович.
Взгляды их встретились. Авров понял, что скрытая суть его игры разгадана, счёл нужным несколько отступить.
− Что же, Полянин, - сказал он вполне миролюбиво. – Время ещё есть. Поразмысли, посоветуйся дома. Во всяком случае, с моей стороны поддержка тебе оказана будет полная… - Некоторое время Авров молчал, задумчиво постукивая по столу пальцами. В такой же задумчивости заговорил:
− Ты знаешь, не могу отделаться от мысли: уж не мистической ли верёвочкой связало нас в те далёкие, овеянные военной романтикой годы?! Ведь мы с тобой разные, диаметрально противоположные в понимании самой сути человеческого бытия. Казалось бы, разлетелись по российским весям и живи каждый в меру своего разумения. Ан нет, оба мы в какой-то оболочке, вроде протонов и электронов в когда-то неделимом атоме. Стремления разные, а оторваться друг от друга – никак! Что это - единство противоположностей? Не задумывался?
− Не приходилось, - отозвался Алексей Иванович. И воспротивившись невесть откуда явившемуся побуждению назвать Аврова на «вы», договорил, мысленно осуждая себя за странное побуждение:
− О протонах-электронах не берусь судить. Но в том, что мы с тобой – разные, ты прав.
Авров, внимательно слушающий, протестующее поднял руку.
− Если прав я, не прав – ты. Меняется жизнь, меняются и взгляды. Наличие противоположностей не исключает единства действий. Вполне может быть и у нас одна, скажем, общечеловеческая забота! Кстати, есть к тебе ещё один разговор как раз о весьма важном государственном деле. Но о делах потом. Вижу тебя и не могу отказать в удовольствии порассуждать о нашем прошлом. Не возражаешь?
− Рассуждать о прошлом – это что, нынешняя должностная твоя обязанность? – спросил Алексей Иванович.
Авров умно не заметил иронии, с добродушной улыбкой подтвердил:
− И обязанность – тоже! Как-никак, кроме опыта войны, обогатился двумя высшими образованиями! И с этого вот должностного места приходится охватывать всю триаду: прошлое, настоящее, будущее. Скажи откровенно, командир, не ожидал, что униженный, растоптанный старшина поднимется?.. – глаза Аврова с веселящимися точками зрачков смотрели победительно.