- Себя я представлю сама! - гордо заявила женщина, принимая весьма пафосную и пикантную позу. - Альстина Нэд'Оррес. Кровь Святой Оррес. Мы несем саму ярость огня, который охватывает тела в пылу битвы и любви!
- Я тоже предпочту представиться лично, - холодно добавил парень с крыльями на ушах. - Кассиус Эйл'Арден. Кровь Святой Арден. Мои предки и я - носители всей твердости и пластичности, какую может принимать разум в поисках решения на самые сложные задачи.
- Тэйшен Си'Номура, - коротко кивнул головой мечник, следующим взяв право представиться. - Кровь Святой Номура. Для меня честь хранить секрет силы и гибкости, превращающих наши собственные тела в идеальное оружие.
- Что ж. Мы уже отчасти знакомы, - Манирон вновь обернулся к гостям. - Раз уж теперь мы знакомимся не только светом, но и кровью, то добавлю немного о себе. Кровь Святой Альдана. Я и другие члены моей семьи сохраняют веками жар быстрой мысли и холод порывов, с которыми человек встречает неизвестность.
- Крови Святых, да? Особый груз для каждого? - пробурчал Джейт. Но быстро спохватился и коротко кивнул всем представившимся. - Джейт Орсон из Олта. Саю вы знаете, наверное, лучше, чем я. И это Пит. А что с ней?
Он указал на пятую Идеальную, скромно укрывшуюся в тени Альстины.
- Ах, это Номи Ашэ'Нирру, - с неловкой улыбкой представил целительницу Манирон. - Кровь Святой Нирру отражает всю мягкость нрава, что помогает избежать вреда, и всю тягу к жизни, которая спасает при ранах и увечьях.
- Что ж, - Джейт оглядел пятерку, сохраняя каждого носителя крови Святых в компьютере шлема, - приятно познакомиться.
С удивительным уважением и миролюбием пятеро расступились перед гостями, провожая их внутрь защитной крепости. Джейт и Сая прошли вперед, не распуская рук. К этому времени роскошь убранства уже не оказывала большого эффекта на молодых людей, но они все равно внимательно оглядывались, выискивая пути для побега.
Внутреннее устройство Авилона мало чем отличалось от башни Дзен Ай. Все такая же плотная энергетика застилала пол и стены, напитывая здания светом. Визуально же интерьеры выглядели совершенно по-разному. Будто их строили две разных цивилизации. Если большая часть комнат башни напоминали музейные, тематически оформленные, помещения, то комнаты Авилона представляли собой величественные залы, словно созданные для медитации.
В каждом архитектурном решении и декоративных изысках чувствовалась монолитность и текучесть. Колонны плавно вырастали из стен, растекались арками и акведуками и вливались в потолок. Рельефы и росписи на стенах растягивали много сюжетную историю на несколько залов. Высокие окна без строгих рамок продолжали настенную живопись цветастыми витражами. Каждая дверь и лестница были вписаны в интерьер с дотошной симметричностью, претендуя на звания отдельных произведений искусств.
Больше всего в стенах Авилона удивляло странное сочетание стекла, мрамора и неизвестного золотого материала. Эти три совершенно разных по свойствам элемента умудрялись сочетаться в самых поразительных композициях. Многие стены и колонны имели мраморное основание, деликатно украшенное золотыми орнаментами. Но к потолку их плотная непроницаемость разбавлялась, без всяких швов превращаясь в чистое стекло.
Многие помещения казались пустыми. Мебель встречалась редко. Но каждая софа или стеллаж выглядели весьма самобытным шедевром. Наслаждаться видами и энергетикой Авилона заметно помогал тихий трогательный хор юных имперцев, чей голос расплывался по залам. Их песня несла умиротворение и гармонию, как в разумы, так и в душу всех, кто пересекал великие покои.
- Я вижу, тонкий язык Авилона, способен успокоить даже вашу буйную натуру, - заметил Манирон, оборачиваясь на Джейта. - Аура Золотой Обители всем дарует отдых от смятения и грусти.
- Да. Он заметно… убавляет бдительность, - согласился сталкер.
Группа гостей в сопровождении Идеалов прибыла в просторный круглый зал, оформленный в виде сада. В центре вместо опорной колонны ввысь поднималось роскошное древо с широкой кроной. Над его корнями возвели стеклянные мостики, расходящиеся к краям зала. А между ними царили почти лесные участки из мха, маленьких прудиков и кустов с удивительными цветами.
С одной стороны стены зала отсутствовали, позволяя пройти прямо на просторный балкон. За его краем уже начинались дикие земли Фронтира. На другом краю острова, горело зарево Хайауттера. Синее свечение почти рассеялось. Портальная печать, наверняка, утратила силу. Но сейчас это было уже не важно.