- Что ж ты хочешь, - говорила акушерка, когда Полина, не выдержав боли во время очередной схватки, громко стонала, - старородящая, да и таз узкий. Чего вы, женщины, ждете, - ворчала она, - надо раньше рожать, хотя бы до тридцати успеть, а ты, наверное, все карьеру строила…
Слава Богу, с ребенком все было хорошо, как говорят: руки, ноги на месте, молока у Полины было много, а что еще им надо! Полина чувствовала себя такой счастливой, как никогда: ни в детстве, ни на свадьбе с Максом, ни когда выиграла грант и получила повышение в своей фирме. Дочку она назвала Елизаветой, Лизой, ей очень нравилось это имя, с одной стороны такое милое и нежное, с другой стороны царственное, ведь недаром это имя носили королевы. Полина мечтала о будущем дочери, о том, какая она будет умная, красивая, добрая, счастливая, как все станут любить ее.
Лиза росла очень тихим и совершенно не капризным ребенком. Спала хорошо, проснувшись утром, не кричала, как другие малыши, а спокойно играла в своей кроватке, пока Полина не заглянет к ней и не возьмет кормить. Мамочка не могла нарадоваться такому смирному характеру дочери, она все успевала: и приготовить, и постирать и погулять с Лизой, и с заказами справлялась вовремя. Работу она оставила и занималась дома переводами с английского и немецкого, благо отлично владела обоими языками, так что, на жизнь им с Лизой хватало. Полина удивлялась, насколько увлеченной была дочка, если начнет играть, не дозовешься, кричишь, кричишь, пока за плечико не тронешь, не повернется. Наверное, будет конструктором или художником, в общем, творческой, увлекающейся натурой. К концу первого года жизни Лиза стала пытаться ходить, да так смешно – на цыпочках. Соседка Полины, Глафира Семеновна, которую женщина иногда приглашала посидеть с Лизой, сразу окрестила ее балериной. И как только не устанет, - говорила она, обращаясь к Полине, - смотри, целый день на пальчиках ходит!
Прошло еще полтора года, и дались они Полине несладко. Девочка, хоть и не мешала матери, и прекрасно играла сама, но была, своевольная и мало обращала внимания на мамины просьбы и увещевания, а шла туда, куда хотела сама, поэтому гулять с ней становилось все сложнее. Особенно трудно давались походы в магазин. Время уходило много, так как Лиза не шла прямой дорогой, а заглядывала в каждый интересный двор и убедить ее идти с мамой за ручку, было практически невозможно. В супермаркете девочка совсем не слушалась, брала с полок, что ей нравилось, бегала по магазину и никак не хотела выходить. Знакомые советовали Полине быть по строже с дочерью, говорили, что разбаловала она Лизу. Но Полина не могла быть с дочкой по строже, слишком сильно любила ее, поэтому постоянно придумывала для нее разные игры, так скорее удавалось им договориться.
Приближалось время, отправлять Лизу в ясли. Полина очень переживала, так как девочка еще не научилась разговаривать, кушала плохо, далеко не все, каши вообще не ела и самое главное, была крайне непослушная. Иногда, женщине казалось, что Лиза плохо слышит, потому что часто не реагировала, когда, к ней обращались, а бывало, наоборот, вздрагивала и начинала плакать, если кто-то рядом закричит или громко заиграет музыка.
- Ну вот, - думала Полина, - слышит же.
Все же решила обратиться к детскому врачу, да и в ясли нужно было оформляться. На ее счастье, их участковый врач, которого Лиза не любила, был в отпуске, заменял его какой-то новый доктор, говорят приезжий, откуда-то из Сибири. Это был пожилой мужчина с усталыми добрыми глазами, не современный, как доктор Айболит из сказки. Лиза на удивление не испугалась, а смело вошла в кабинет, увидела игрушки и занялась с ними.
- Повезло, - подумала про себя Полина и начала выкладывать доктору все свои опасения. Доктор слушал, не перебивая, и смотрел то на Полину, то на Лизу, несколько раз громко крякнул, - подавился что ли, - подумала Полина и обернулась на дочь, та, невозмутимо, играла, увлеченная новыми игрушками. Потом доктор встал и подошел к Лизе, хлопнул в ладоши с одной стороны, потом с другой – Лиза не реагировала на него.
Еще минут двадцать врач продолжал расспрашивать Полину, о мельчайших деталях их жизни с Лизой с самого рождения.
- Значит, на пальчиках ходила - говорил он, - В глаза не смотрит. Ну- да, ну- да.. Кушает плохо? А когда резкий громкий звук - уши закрывает, плачет,. Ну – да, ну- да, - повторял он. Полина устала от этого непонятного расспроса.
- Ну, что у нас с ушками? - нетерпеливо спросила она.