— Уверен, ты идеальна и никогда не сделаешь ничего плохого.
— Скажи честно, ты меня проверил? Я бы так и сделала на твоем месте.
— Извини, профессиональная привычка, — пожал плечами он. — Не обижаешься?
— Ни капли.
— Я же говорил, что ты идеальна.
— Ты совсем меня не знаешь. Первое впечатление может оказаться ошибочным.
— Мы все ошибаемся время от времени. В этом нет ничего страшного. — Он вдруг притормозил и посмотрел по сторонам. — Кажется, мы попали в пробку.
— Ох, какая неудача! — искренне огорчилась Роуз, глядя на вереницу автомобилей, стоявших перед ними. — Ненавижу пробки.
— А кто ж их любит?
— Может быть, пройдемся пешком? — предложила Роуз. — Далеко до ресторана отсюда?
— Несколько миль. — Джейсон красноречиво посмотрел на ее туфли. — Ну полмили ты, положим, продержишься. А дальше мне придется нести тебя на руках.
— А ведь меня уже давно никто на руках не носил! — доверительно сообщила ему Роуз.
— Я приму эту информацию к сведению.
— Не думай только, что я тебе побуждаю к действиям. Просто вдруг вспомнилось.
Роуз оценивающе посмотрела на Джейсона. У него были крепкие руки, сильные мышцы, и ему наверняка ничего не стоило пронести ее на руках милю-другую.
Хотела бы я заняться с ним любовью? — подумала Роуз. Она всегда так оценивала мужчин: представляла себя в постели с ними. Если эмоции были приятными, это означало, что отношения можно развивать дальше.
К Джейсону ее определенно тянуло. Но вот что странно: в постели она себя с ним представить могла, а вот, к примеру, на светской вечеринке — нет. Коп и светскость несовместимы. Роуз воспитывали как принцессу, надеясь, что, когда она вырастет, то будет вести себя по-королевски величественно. Она всегда мечтала о принце, а не о конюхе. Стоит ли говорить, кем был в ее понимании Джейсон?
Ну нет в Нью-Йорке принцев! — разозлилась Роуз на саму себя. Нет и не будет! Бери конюха, не выделывайся. И вообще, этими дурацкими сравнениями ты оскорбляешь хорошего человека!
— У тебя такой недовольный вид... — произнес Джейсон. — Понимаю, что ты, должно быть, обеспокоена сложившейся ситуацией, но не нужно так переживать из-за какой-то пробки.
— Ах, дело вовсе не в пробке! — Роуз небрежно пожала плечами. — Я лишь подумала...
— О чем же? — подбодрил он ее.
— О том, что ты полицейский. Разве у тебя нет мигалки?
— Мигалки?
— Ну такой штуки... — Она покрутила рукой над головой. — С сиреной.
— Ты имеешь в виду проблесковый маячок. Я же не на службе, — с упреком произнес он. — Нельзя пользоваться должностным положением в личных целях.
— А ты говорил, что я идеальна, — рассмеялась Роуз. — Как видишь, мне в голову приходят беззаконные идеи.
Он долго сидел, глядя прямо перед собой, плотно сжав губы. Весь его вид говорил о том, что прямо в этот самый момент Джейсон принимал какое-то ответственное решение.
— Ох, что ты со мной делаешь! — внезапно произнес Джейсон и вытащил откуда-то из-под сиденья мигалку.
— Я вовсе не имела в виду... — начала Роуз, но ее голос потонул в визге сирены.
Не прошло и десяти минут, как они выехали на свободную полосу. Роуз с ужасом думала о том, что будет, если их сейчас остановит полиция. Наверное, Джейсон сможет легко договориться с коллегами, но ему, без сомнения, будет стыдно за свой поступок. А ведь именно Роуз подбила его на нарушение закона.
К счастью, полицейские им не встретились. Роуз и Джейсон благополучно добрались до набережной, припарковали автомобиль и побрели в сторону ресторана. Поскольку они все равно успели раньше времени, на которое был забронирован столик, прогулка вдоль реки оказалась весьма кстати.
Роуз видела, как на нее смотрят проходящие мимо мужчины, и чувствовала себя крайне неловко. В их взглядах кроме восхищения читалось и удивление. Люди не могли понять, что она делает рядом с этим безвкусно одетым крепышом.
Да, возможно, я слишком много внимания уделяю внешности мужчины, думала Роуз. Можно даже сказать, что это мой пунктик. Ну хорошо... один из моих пунктиков — самый безобидный, пожалуй. Но что я могу поделать?
— Джейсон, — она взяла его под руку, — ты ценишь в людях такое качество, как откровенность?
— Несомненно.
— И ты не обидишься, если я сделаю тебе замечание?
Его брови поползли вверх.
— Уже? Что я натворил? Прежде чем ты мне расскажешь, я хочу извиниться. Я постоянно попадаю в неловкие ситуации с женщинами. Сам того не замечая.
Роуз подавила желание улыбнуться, боясь его обидеть. Он выглядел таким потерянным, что ей хотелось схватить его в охапку и расцеловать. Однако вместо этого она сказала:
— Ты ведешь себя как настоящий джентльмен. Речь вовсе не о твоем поведении.
Он шумно выдохнул.
— Уф, мне стало легче! Так в чем же дело?
— Не пойми меня превратно, — осторожно начала Роуз, — но у меня есть предубеждение против рубашек в клетку.
— Чем же они тебе не угодили? — Джейсон ухмыльнулся, а Роуз вздохнула с облегчением: кажется, он не обиделся.
— Сама не знаю. Так вышло...
— Хорошо, отныне на наши свидания я буду надевать одноцветные рубашки. — Он быстро исправился: — Или у тебя есть другие предпочтения? Мне все равно, что носить, если честно. Лишь бы тебе нравилось.
Отлично, он готов меняться ради меня! — ликовала Роуз. А ведь мы встретились второй раз в жизни. Пожалуй, у нас действительно может что-то получиться.
— Я вовсе не собираюсь тебя переделывать, — мягко сказала она. — Но ты же не будешь спорить с тем, что женщины понимают в искусстве хорошо одеваться гораздо больше, чем мужчины.
— Совершенно с тобой согласен, — кивнул он. — Как ты хочешь, чтобы я одевался?
— Просто не носи рубашек в клетку, пожалуйста, — скромно улыбнулась Роуз, хотя собиралась при случае раскритиковать и его ботинки.
— Заметано!
— Не обиделся?
— Нет, разумеется!
Роуз заглянула ему в глаза. Они были такими чистыми и ясными, что ей стало стыдно, что она могла подозревать в неискренности этого человека. Чтобы хоть как-то загладить свою вину, Роуз взяла Джейсона за руку. Кажется, ему это понравилось, потому что в ответ он легонько сжал ее пальцы.
Роуз подавила счастливый вздох. Так приятно было идти рядом с мужчиной — настоящим, из плоти и крови, а не плодом ее буйного воображения, — держать его за руку, чувствовать себя настоящей женщиной, которая кому-то принадлежит. Пожалуй, это чувство принадлежности казалось ей чуть ли не самым важным в отношениях между мужчиной и женщиной. Ей страшно хотелось быть чьей-то. Любовницей, невестой, женой — не столь важно. Однако при встрече со знакомыми Роуз бы хотелось говорить: «Мой Джейсон сделал то-то...» или «У моего Джейсона интересная работа». И тогда все понимали бы, что она не просто Роуз Дойл тридцати двух лет от роду. Она — Роуз Дойл, которая встречается с мужчиной!
Проще говоря, она мечтала готовить ему ужины, стирать его вещи, слушать его ворчание по поводу разбросанной по всему дому косметики. Роуз хотела делиться с Джейсоном планами на будущее, ссориться с ним по мелочам и мириться с его недостатками. Это были вполне нормальные желания женщины, которая долгое время страдала от одиночества — не феминистки и не озлобленной на весь свет старой девы, а нормальной, мечтающей о семейном счастье женщины!
— Ты опять витаешь в облаках, — с кроткой улыбкой сказал Джейсон.
— Со мной такое часто случается, — призналась Роуз.
— Я заметил.
— Тебе это неприятно? — Она занервничала.
— Неприятно? Да с чего бы? Ты необычная, это сразу видно. Ранимая, мечтательная, чувствительная. Настоящая женщина.
Роуз растаяла от его комплиментов.
— Многие посчитали бы эти качества недостатками.
— Только не я. — Он крепче сжал ее ладонь.
Не спугни, не спугни! — звучало у Роуз в голове.