— Есть, — сказал Генри.
Брови начальника удивленно поползли вверх.
— Какие?
— Если эта леди просит защиты…
— Я ведь уже говорил!
— И если она хочет, чтобы я лично ее охранял, то я не совсем понимаю цель моего визита к ней именно в этот уик-энд. Значит, она считает, что уже в понедельник она будет в полной безопасности? Или мы с женой поселимся у нее навсегда?
— Ах, да! Хорошо, что вы напомнили, Тиббет. Видите ли, у леди Балаклавы в эту субботу — день рождения, и к ней приедут ее родственники.
— Она полагает…
— Нет-нет, — махнул рукой шеф. — Ничего она не полагает. Но именно на этот уик-энд просит защиты.
— Ничего не объясняя?
— Абсолютно ничего. Старушкины причуды. Если бы это был кто-нибудь другой, я бы отказал. Но леди Балаклава… Пожалуйста, Тиббет, не забывайте, что вы будете действовать как бы неофициально. Надеюсь, вы с женой хорошо развлечетесь.
— Надеюсь, сэр, — сказал Генри.
— «След лисы»? — изумилась Эмми. — Невероятное название!
— Он так сказал, — ответил Тиббет. — «След лисы», графство Суррей. Думаю, это не может быть настоящим названием.
— Наверное, какая-нибудь современная ужасная вилла. Кошмар!
— Мы скоро увидим.
Генри свернул с шоссе на проселочную дорогу, незаметную среди густых высоких деревьев. Под колесами машины зашуршала трава. Несколько минут они ехали в этом зеленом тоннеле, пока не обнаружили табличку, висевшую на ветке дуба. «След лисы» — было написано на поржавевшей металлической пластинке.
Дорога, посыпанная когда-то гравием, превратилась в узкую колею, заросшую вереском и кустарником. Затем деревья немного расступились, а после очередного поворота машина выехала на поляну, являющуюся одновременно и двором.
— Господи! — воскликнул Генри.
— Я же тебе говорила, — сказала Эмми.
Дом, стоявший перед ними, был своеобразным и в первые месяцы после постройки, наверное, выглядел весьма впечатляюще — немыслимое нагромождение кубических форм из когда-то ослепительно-белого бетона. Теперь же, полвека спустя, стены потемнели, покрылись плесенью, металлические рамы поржавели — и вся модернистская конструкция казалась кучей картонных ящиков, заброшенных сюда ветром во время грозы.
С явной запущенностью дома и дороги к нему резко контрастировал аккуратный газон, украшением которого был фонтан в форме саксофона. В прозрачной чистой воде плавали розовые и белые лилии. А цветочные клумбы вокруг можно было назвать произведением искусства. «Кто-то вкладывает немало труда в этот миниатюрный садик», — подумал Генри.
Рядом с домом стоял открытый «бентли» тридцатых годов, но в отличном состоянии. Они с Эмми подошли к дому, Генри нажал кнопку звонка, и за дверью раздалась сложная мелодия.
— Все это начинает быть забавным, — хмыкнул Генри.
— По крайней мере, в этом точно что-то есть, — мрачным тоном заметила Эмми.
Они подождали. Но, кроме музыки, ничего не услышали. Генри снова нажал на кнопку.
— Долли! — раздался высокий чистый голос. — Долли, дорогая! Открой дверь! — И через минуту: — А, чтоб тебя!
Послышался стук высоких каблуков на паркете, и дверь распахнула сама леди Балаклава.
— Мои дорогие! — воскликнула она. — Как хорошо, что вы приехали!
Генри отметил, что она по-прежнему — очень красивая женщина.
— Вы ведь Генри Тиббет? — продолжала она. — Не так ли? А это — миссис Тиббет? Чудесно! Проходите в дом, и я предложу вам великолепный коктейль.
Она посмотрела чуть выше его плеча, Генри повернулся и обнаружил массивную фигуру, идущую к ним по лужайке. На таком расстоянии было трудно различить, женщина это или мужчина.
— Ты звала меня, Крис? — спросила фигура грубоватым голосом. — Что случилось?
Леди Балаклава выглядела раздраженной.
— Ну, наконец-то, Долли, ты появилась. Прибыли мистер и миссис Тиббет.
— Вижу, — буркнула Долли.
Генри смог разглядеть лицо, почти скрытое под преувеличенно-густой маской косметики. Долли почесала голову секатором и добавила:
— Так проводи их в дом и дай им чего-нибудь выпить.
— Я думала, что ты откроешь двери, дорогая, — слегка обиделась Кристал.
— Мне надо было опрыскать азалии, — сказала Долли и резко повернулась к гостям: — Я — Дороти Трип, но обычно меня зовут Долли. — Она оскалила зубы в хищной улыбке. — Очень приятно познакомиться, но я должна вернуться к моим азалиям. Увидимся еще. — И тяжело зашагала по газону.