Таким образом, К. Смирнов пытается обвинить Картера в фальсификации. В таком случае, возникает вполне закономерный вопрос, кто финансировал эту грандиозную аферу. Безусловно, деньги, причем немалые, на такую операцию мог дать только тот, кто рассчитывал получить от махинации прибыль. А наиболее вероятным спонсором, как считает Смирнов, могло быть только правительство Египта. Ведь именно оно получало огромный доход от продажи исторических ценностей и от туристического бизнеса. Кроме того, известны случаи, когда официальный Каир продавал музеям мира предметы старины, которые в итоге оказывались умело сфабрикованными подделками.
Смирнов предполагает, что накануне грандиозной аферы фальсификаторы заказали у различных подпольных ремесленников золотые украшения, настенные барельефы с фрагментами из истории царствования фараона, предметы обихода и несколько саркофагов. Мумию же просто купили. Конечно, то была мумия не фараона: мумификацию проводили по более простой технологии, чем это делалось с телами правителей, поэтому и ее состояние было значительно хуже, чем у любой другой царской мумии. Осуществить в Египте всю операцию по подготовке антуража гробницы, при наличии соответствующих финансов, не составило бы особого труда.
Что же касается «проклятия фараона», которое якобы выразилось в последующей гибели почти всех участников раскопок, то Смирнов считает, что все они были попросту убиты руками наемных убийц. Возможно, даже сотрудниками египетских спецслужб. Этим и объясняется то, что из тех, кто изучал гробницу, в живых остался только Картер.
Следует отметить, что результаты раскопок удовлетворили всех устроителей аферы. Например, сам Картер стал египтологом № 1: из археологов сравниться с ним может разве что Генрих Шлиман. К тому же Картер прилично заработал на этом деле. Египетское правительство, субсидировавшее эту махинацию, также в накладе не осталось. Лишь небольшая толика сокровищ Тутанхамона хранится в Каире. Большая же их часть за баснословные деньги была продана в известнейшие музеи мира, принеся Египту миллионы…
В завещании, согласно которому Тереза Хамберт стала обладательницей состояния более чем в шесть миллионов долларов, никаких особых оговорок не имелось. Да оно и понятно: Хамберт получила это наследство от человека, который даже не появлялся на свет. А способности практичной Терезы манипулировать жадными и легковерными людьми сделали ее непревзойденной «королевой наследников».
Она родилась в бедной крестьянской семье в Тулузе (Франция) примерно в 1860 году. Но, несмотря на это, замуж она вышла за молодого человека из богатой семьи Хамбертов, отец которого впоследствии стал министром юстиции.
Как-то раз, уже после свадьбы, Тереза ехала в поезде. Неожиданно в соседнем купе она услышала болезненные стоны. Не раздумывая, женщина поспешила на помощь человеку, который несомненно находился в тяжелом состоянии. В купе она обнаружила задыхающегося пожилого человека. Тереза расстегнула ему воротничок, уложила как можно удобнее и дала воды.
Когда поезд прибыл в Париж, старик окреп настолько, что покинул вокзал без посторонней помощи. Но перед этим, как впоследствии заявляла Тереза, он сначала представился американским миллионером Робертом Генри Крофордом, и затем записал ее имя и адрес.
Вскоре после этого случая Тереза Хамберт получила копию завещания старика, по которому он оставлял ей все свое состояние. Однако затем появилось второе завещание, в котором таинственный мистер Крофорд уточнял, что его деньги следует разделить на три части. По одной трети отходило к каждому из его племянников — Генри и Роберту Крофордам, а оставшаяся часть предназначалась сестре Терезы, Марии. Но по условию второго завещания все три наследника должны были выплачивать Терезе примерно по 40 000 долларов в год.
Спустя какое-то время между племянниками Крофорда и Терезой было достигнуто соглашение, которое сводилось к тому, что все ценные бумаги, составлявшие наследство запирались в сейфе в доме Терезы до тех пор, пока не будет выработано решение о разделе, которое устроит все стороны.
Более того, факт унаследования Терезой огромного состояния удостоверил и ее свекор — министр юстиции. Безусловно, после такого подтверждения весь Париж безоговорочно поверил в эту историю. И хотя впоследствии участие самого министра в афере установить не удалось, тем не менее, его роль в этом деле трудно переоценить.