«Я всегда с тобой».
«Найди меня нового, воспитай другим».
Он успеет сказать все, что не высказал ранее.
Томми ждет. Молчит, улыбается краем губ. Возраст его щадит, оставляя вечным мальчишкой внешне, только усталые тени у глаз и рта сдают с потрохами.
Адмирал знает, просто так он не отвяжется. Если пришел посреди ночи, то вряд ли по пустякам. Но и рассказывать первым не станет. Вымотает все нервы, заставит тянуть из него ответы силой.
- И как же там дела у Нади Штерн? - сознательно идет на поводу адмирал.
- Отличненько, - темные глаза Томми почти не блестят на свету. - После аварии на Ганимеде и установки протезов она осталась в Солнечной Системе и устроилась в гражданскую школу для детей с ограниченными способностями. Оттуда и новости.
- Мне не нравится твой тон, - адмирал устало трет переносицу. - Давай без намеков.
- Тебе знакома фамиля Корхонен? - Томми издевается, выдает информацию по капле.
- Возможно, - за прикрытыми глазами возникают картинки воспоминаний. Строчки имен. Списки званий и должностей. Это с лицами не бывает проблем, с именами же приходится возиться, чтобы вспомнить и связать с нужным человеком. - Погоди, ищу… Эрно Корхонен, инженер, отличный специалист по кораблям дальнего следования. Гражданский, но работал на Гелене, спутнике Кассандры, с самого вывода на орбиту. Занимался заказами повышенной секретности для правительственных войск…
- Занимался, пока не погиб при аварии на Ганимеде в марте сто сорок второго, - заканчивает за адмирала Томми. - Там же, где Надя Штерн потеряла руки. У Эрно осталась беременная жена, Анника, о ней очень мало информации в Сети. Она с горя сбежала куда-то в глушь, там и осталась… интересненько?
- Не особо, - адмирал подпирает щеку титановым кулаком.
Сон не идет, только противно ноет голова.
Чересчур много дел и без предложенных Томми загадок, но… слишком уж ярким огнем энтузиазма горят темные глаза.
Оба молчат. Тишина давит на уши.
- Так что там с этим Корхоненом и его семьей? - теряет терпение адмирал.
- Десять лет назад его жену отправили под суд за причинение тяжкого вреда здоровью иждивенца, - рассказывает Томми, - и лишили родительских прав. В своей глуши она поехала крышей на почве религии. Выносила и родила ребенка, прикинь, никому об этом не сказав. Естественным путем, сама, как в древности! Несколько лет о нем ничего не было известно, к счастью эта дурочка на чем-то спалилась. И, вот, послезавтра мальчишке шестнадцать, зовут Илмари. В этом году он заканчивает среднюю школу, и знаешь куда собирается?
- К нам на Аристей, раз ты говоришь об этом, - становится действительно интересно. - А что с ним мать-то сделала? За что был суд?
Томми важно поднимает палец к потолку.
- Ни одного узи, ни одного обследования за всю беременность у Анники не было. Даже тест на корректность генома в первые дни после зачатия она не делала. Думаю, они с Эрно вообще не планировали ребенка тогда, иначе уж он-то озаботился бы этим вопросом… Дикость в наши дни, правда? Ладно, я уверен, Илмари тебя заинтересует. У него врожденное отсутствие нижних конечностей.
Двойной пульс пропускает удар.
- Ты шутишь?!
Томми качает кудрявой головой.
- Ничуть! Представь себе — мальчишка без обеих ног, а хочет поступать на Аристей. Конечно, у него есть протезы, но на нормальные не хватает денег, а по государственной программе очередь до него дойдет еще лет через десять, так что…
- Что за херню ты несешь? - кулаком по столу так, что дрожит экран.
Удивление — волнение — злость.
Томми соскакивает на пол, как курица с насеста. Поднимает ладони, криво улыбается.
- Успокойся! Я не шучу, честно. Стал бы я о таком с тобой шутить? Я мазохист, но не самоубийца. В общем, Илмари учится в Надином классе. Она прислала его личное дело. Способный парень, умный, старательный, контактный. Отличные оценки, куча достижений. Прекрасный вышел бы офицер… будь он здоров. Но, видимо, свое состояние он не считает проблемой. Представь себе, мечтает стать адмиралом флота! Никого не напоминает?
Лихорадочный стук Искры под сердцем. Холодеют пальцы, усталость смывает, будто и не было ее.
Бесконечный поиск.
- Как думаешь, это не может быть… Он? Или, может, даже кто-то из девчонок?
Томми раздраженно дергает плечом.
- Ты эту затею еще не бросил? Я вообще-то другое имел в виду. Феникс погиб, я в этом почти уверен. Я искал его сотню раз, оглядывал всю Ойкумену — и напрасно. А Стрекоза и Акула — теплится что-то, но далеко, за границей моих возможностей. Не в Илмари.
- Даже ты не видишь всю Ойкумену разом, - ледяной тон, раздражение. - И можешь ошибаться.
Томми кривит угол рта.
- Ладно, это я загнул. Вообще, даже будь его Искра жива, остальное тоже не совпадает. Возраст не тот, хотя, если допустить, что это не первое перерождение… Да, и нас парнишка не помнит. Зато тобой восхищается! Можно сказать, считает примером для подражания. Сегодня они отправляли запросы на экзамены в старшую школу. Надя написала, что Илмари выбрал только одну — Аристей, исключительно из-за тебя. Кроме того, он отказался от подтверждения группы здоровья, чтобы не продлять инвалидность, так как с ней сюда не возьмут.
- Нужно встретиться с ним лично, - слова опережают мысли. - Посмотреть… Мы все поймем, когда увидим. У тебя есть планы на праздники?
Томми улыбается в ответ, будто заранее знает, о чем его спросят.
- Только что все перенес, скинул отчеты на секретарей, вот удивятся утром. Правда, Меган будет не рада, что я не появлюсь на Рождество. Ты же тоже к ней не заглядываешь толком… Наша бабуська скучает! Кстати, я возьму «Арктур»? Мой «Альдебаран» на профилактике в ангаре у Джерри до следующей пятницы. У них на Гелене опять аврал — пришла последняя партия транспортников для замены гипердвигателей.
- Бери. Только не сломай, - каюта становится тесной. Нужно встать, чтобы думалось легче.
Пять шагов до двери, пять обратно, к столу. Томми ждет, только смотрит с любопытством.
- Эй, Джейк, а что, если это не он? Не Феникс. Ты прекрасно знаешь, я постоянно заглядываю внутрь, но его искру не нахожу. Что тогда будем делать с мальчишкой? Поможем и вытащим к себе минуя все трудности или пошлем подальше?
Пять шагов, двадцать ударов обезумевшего пульса. Рука невольно тянется к кончику истрепанной косы.
- Нет. Ни то, ни другое. Политика невмешательства, так это называлось? Илмари Корхонен заинтересовал меня не только возможной Искрой. Если он правда хочет стать офицером и добраться до адмиральского звания, пусть старается сам. То, с чем он явно не справится, сделаем, например, подтолкнем врачей снять инвалидность. А дальше сам, иначе ничему не научится. Он же дожил как-то до шестнадцати лет без наших подачек, справится и дальше.
- Видишь в нем себя, Джейк? - Томми не проведешь. - Чудесненько. Вот об этом я и говорил. И чувствовал, что ты так скажешь. Мне лететь сейчас или можно до утра подождать?
Адмирал замирает, молчит. Долгий взгляд в упор, под которым люди обычно склоняют голову. Только Томми не из таких. Он закатывает глаза и манерно взмахивает рукой.
- Знаю, знаю, ты оставляешь выбор за мной и не хочешь приказывать. Это дело вне юрисдикции военных, потому я волен решать все сам…
- Вали спать, - сразу же перебивает адмирал. - Полетишь утром. Еще не хватало, чтобы ты мой корабль угробил, с недосыпу-то.
Томми уже машет из коридора.
- Ага, конечно. Пожалуй, отправлюсь прямо сейчас. Пришлю отчет, как только узнаю что-нибудь. Пока-пока!
Испепеляющий взгляд упирается в пустоту. С тихим шорохом закрывается дверь.
Адмирал возвращается к столу. Тяжелая, будто чугунная голова ложится на сложенные руки. Под закрытыми веками мелькают картинки — каждая секунда жизни, отпечатанная в памяти идеальной фотографией.
Картинки сменяются темнотой.
Новый цикл. Новый поворот вечного колеса.
Бесконечно.