И как это понимать?
Первые два дня рабочей недели прошли без происшествий (не считая снова закровившего подбородка, после того как Маша, задумавшись, с излишним усердием почесала почти зажившую рану и содрала оставшуюся корочку). А когда она, на два часа засидевшись за работой, оказалась последней и закрывала кабинет, пиликнул телефон. Срочных сообщений ждать не приходилось, поэтому, только благополучно добравшись до машины, хозяйка аппарата разблокировала экран и открыла фото с изображением накрытого стола. Судя по насыщенному золотому цвету, в глубоких тарелках был чихиртма, а на плоских – булочки с сыром и зеленью. Под вкусным изображением от Лжедмитрия была приписка:
«Не говори маме, но у повара в ресторане получается вкуснее. Сам не напрашиваюсь, а у курьера пакет из ресторана возьмёшь?»
Давно жидкого не ела, готовить лень, и пальцы сами набрали ответ.
«Буду дома через 20 минут».
«Лучше через 30. На улице моросит, рули осторожно».
От денег курьер отказался, сказав, что всё уже оплачено, а переписка продолжилась.
Обмен сводками о погоде, пробках и фотоотчёт ужинов.
Вроде бы ничего особенного, но таким образом Царёв незримо присутствовал в Машиных буднях. И это вносило неразбериху в мысли и чувства.
К сволочам его за такое, понятное дело, отнести нельзя, но что-то с этим надо делать.
Они созванивались, встречались и каждый раз либо сбивались в самом начале, не затрагивая главное, либо Дима выдавал что-то громкое, а Маша злилась, пугалась и так или иначе сбегала от дальнейшего обсуждения.
Значит, разбираться нужно эпистолярным путём.
Именно это решение и стало причиной того, что в пятницу за час до полуночи на телефон Дмитрия пришёл вопрос:
«Ты хоть раз задумывался над тем, чтобы найти меня до нашей встречи с Региной Давидовной?»
Через десять минут Маше прилетел ответ в нескольких сообщениях.
«Постоянно».
«Первые годы в Москве каждый месяц».
«После развода перестал, было стыдно признаться, что не справился и ошибся».
«Когда вернулся, был полностью занят рестораном, но настраивался перебороть страх и найти тебя :)».
Взяв девятиминутную паузу на то, чтобы несколько раз перечитать, поискать и не найти двойное дно, тайный смысл и издёвку, Маша задала новый вопрос:
«Ты меня боялся?»
Ответ пришёл через ещё шесть минут.
«Боялся, что ты меня ненавидишь и презираешь. Или не помнишь. Или не захочешь знать и впускать в свою прекрасную жизнь с любимым мужем и вашими детьми».
«Знала, что я эгоист и трус?»
Что сейчас, что тогда Маша осознавала, что идеальность Димы субъективна. Он, безусловно, талантливый и добрый человек, но со своими особенностями и недостатками. И если бы не их взаимная любовь, вероятней всего, она бы считала его излишне самоуверенным, неусидчивым и склонным к авантюрам. Но трусливый эгоист? Разве что где-то очень далеко и глубоко, недоступно чужому взгляду и… Нет, даже представить такое невозможно.
Но ответить что-то надо было, она и так молчала уже несколько минут. И Мария написала правду:
«Тогда я закомплексованная собственница. Ужасная парочка».
«Ужасным нужно держаться вместе».
Итак, перед сном свободная Мария вела задушевную переписку (или флиртовала?) с первой и единственной любовью. Точнее, с идеальным бывшим, который разведён и, несмотря на наличие дочери и жизни в доме родителей, по своему одинок, раз в перерывах между бизнесом и семьёй, общается с бывшей девушкой/несостоявшейся невестой.
Ежедневное общение
Субботним днём от контакта «Лжедмитрий» пришла занятная фотография.
На фоне хорошо знакомого забора у дома Царёвых стояли две широко улыбающиеся девчушки. В меньшей и темноволосой Маша узнала Ангелину, а более высокая держала на руках молодого кобелька. Девочка прижимала пса к себе, сцепив руки поперёк его груди, так что первичный половой признак дворняги был в фокусе.
Сразу за снимком пришло текстовое сообщение:
«Соседи подобрали найдёныша. Как считаешь, через сколько Ангелина убедит бабушку и дедушку, что нам обязательно нужна собака?»
Улыбаясь, Маша напечатала ответ:
«Дедушка хоть завтра готов, а бабушка до следующего лета продержится».
Она знала, что у Димы никогда не было питомцев, потому что его мама считала, что животным не место в доме, и не могла представить, что женщина кремень поменяет свои убеждения только из-за одной просьбы внучки.
«Дедушка уже готов Дусю Младшую завести». - через мгновение подтвердил её предположение о своём отце Дмитрий. Маша в этом и не сомневалась, помня многочисленные рассказы несостоявшегося тестя о проделках балонки Дуси, которая осталась им в наследство от одинокой соседки, когда ему было десять лет.
Разве нормально, спустя шесть лет так хорошо знать и помнить людей, с которыми прожила всего семь месяцев?
Нормально или нет, но Дмитрий отправил ещё несколько сообщений в этот день и десяток в следующий, в половине из которых упоминалась его дочь.
Маша посчитала это реакцией на тот упрёк несколько недель назад, когда она сказала ему, что выходные нужно проводить с семьёй, а не сбегать к бывшей. Она перешла грань, задела его чувства, и теперь он, возможно, даже неосознанно отчитывается ей, что хороший отец и с удовольствием проводит время с Ангелиной.
В ответ Мария писала, какие они молодцы, и что их веселью и сплочённости можно позавидовать.
Закончилась неделя без травм, началась следующая, а обмен сообщениями продолжился.
Незаметно для себя Маша стала знать примерное рабочее расписание Димы и заимела представление, чему учат первоклашек в гимназии Ангелины.
В ответ она советовала ему сводить девочку в кафе, на которое наткнулась с Наташей, где подают самые вкусные шоколадные вафли и молочный коктейль, и рассказала о собственной загруженности, благодаря чему оба вечера, когда задерживалась в офисе, оказавший дома, получала доставку ещё горячего и бесплатного ужина из ресторана Царёвых.
К концу сентября ежедневные сообщения и звонки перед сном каждый второй вечер стали традиционными пунктами в распорядке дня. Они не обсуждали прошлое, не упоминали Карину и сына, всё крутилась вокруг того, что происходит здесь и сейчас.
Такое общение можно назвать крепкой дружбой на расстоянии, и Маша всё больше втягивалась в это, не находя в себе сил прекратить. Ведь той самой стенки в лице законной жены не было, и она не могла себя одёрнуть и обругать за безнравственное поведение из-за того, что одним своим присутствием рядом покушается на спокойствие чужой семьи.