— Знаю, это не помогает, но у некоторых людей никогда не бывает такого. Того, что было у вас с Джесси. Просто не бывает и всё. Они оглядываются на прожитую ими жизнь и ничего не находят.
Глаза Грэйс были злыми и яркими.
— Ты права, Ундина. Это не помогает.
— Хорошо.
Посмотрев на мою кривобокую улыбку, она вздохнула. Такой усталый звук.
— Нет. Это неправда. Я знаю, насколько мне повезло, а иногда даже могу повспоминать и порадоваться, безо всякого гнева, — и честно добавила, — в последнее время всё чаще. Думаю, это из-за тебя.
Услышать это дорогого стоило.
— Это самое прекрасное, что ты мне говорила.
Мы уставились друг на друга.
— Это правда, — взгляд Грэйс скользнул по горам, интонация изменилась. — Наверное, даже если бы этого проклятого убийцу поймали…
Убийцу? Может не в глазах закона, но разве это не одно и тоже? Для Грэйс — он убийца.
— Если бы существовала какая-то справедливость. Хоть что-то. Что-то… Близкое к ней.
Сколько раз можно говорить, что тебе жаль? Я покачала головой.
— Этого не должно было произойти. Это не должно было… так закончиться. Это так чертовски бессмысленно, — лицо Грэйс исказилось, а потом она заплакала.
Её лицо скривилось, стало некрасивым от того, что она пыталась перебороть себя. Но всхлип всё равно вырвался. Придушённый, надрывный звук. И ещё один. У меня стало печь глаза, я не могла выносить её дикую боль. Я хотела обвить её руками, защитить. Не думаю, что она бы этому обрадовалась, поэтому не сдвинулась с места. Почему мы все так отчаянно жаждем любви, если в половине случаев она нас уничтожает?
— Я думаю о ней, лежащей там, — сдавленно проговорила Грэйс. — Меньше чем в миле от дома. А я была дома. Я могла бы…
Она никогда не заговаривала об этом раньше. Не со мной, по крайней мере. Я знала лишь факты. Большинство из них я почерпнула из интернета. Джессика Эрика Кейн, 37 лет, профессор астрономии в Университете Орегона погибла ранним утром в субботу во время поездки на байке. Это было ДТП. Водитель, сбивший её автомобилем, скрылся, его так и не нашли. Я знала о смерти Джесси больше, чем знала о её жизни. Находиться в том тихом, умиротворяющем доме в субботу утром… Наедине с атласным светом, просачивающимся через ветви деревьев и вливающимся во все эти блестящие окна, с поющими снаружи птицами, с запахом свежезаваренного кофе. Идеальное начало ещё одного идеального дня. Оказавшееся фальстартом. Барометр солгал, ведь, несмотря на то, что все индикаторы в мире работают исправно, на самом деле планета всего в секунде от того, чтобы сойти с орбиты от удара астероида. Трудно не поддаться чувству, что тебя предал сам космос. Трудно вообще опять поверить в милосердие судьбы. Грэйс вновь всхлипнула. Звук был такой, словно кто-то воткнул нож ей в грудь и вырезал его оттуда.
— Если бы ты её знала…
Я обняла её. В последний раз, подумала я. Один последний раз. И я стиснула её сильнее. Спустя миг она обняла меня в ответ. Ухватилась за меня, будто я была дрейфующим рангоутом, а она потерпевшей кораблекрушение морячкой, потерявшейся в тёмном и неспокойном океане. В этом безбрежном золотом продуваемом ветрами пустом море, где мы стояли вместе… И по одиночке. А затем она освободилась, конечно же, смущённая и злая из-за того, что сорвалась… И из-за того, что я была этому свидетелем.
— Мне жаль, — сказала я. — Мне бы хотелось иметь силу, чтобы вернуть её тебе.
Она вновь судорожно вздохнула и замолчала, лицо у неё было… Странное.
Мы смотрели друг на друга. Момент затягивался. Между двумя ударами сердца показалось, что мы стоим на грани какого-то откровения. Вдруг я почувствовала жжение на внутренней стороне локтя. Я подпрыгнула и посмотрела вниз, увидев пчелу, которая изо всех сил меня жалила. Я схватилась за руку.
— Чёрт. Она меня укусила.
Как, блядь, такое маленькое существо может так больно кусаться? Словно кто-то потушил о мою кожу сигару.
— Жало осталось?
— Жало? Не могу сказать.
Мы обе стали рассматривать моё загорелое предплечье. У локтя осталось красное пятно размером с четвертак. Грэйс покачала головой.
— Нет. Маленькая тварь выжила, чтобы вновь кусаться, — она рассеянно потёрла влажные глаза.
— Отличная новость для разрушающихся пчелиных семей.
Она улыбнулась.
— Ты ведь не аллергик?
— Нет.
— Мы уже недалеко от парковки. Может быть, минут десять? Когда дойдём, обработаю укус антисептиком.