Я и не знала, что через Куяльник проходил оживленный путь из северных земель Киевской Руси к грекам и болгарам. Торговые караваны сплавлялись по полноводным тогда рекам Рось — Южный Буг — Кодьма — Большой Куяльник в обход Днепровских порогов.
Нам показали основателя грязелечебницы, ее довоенный облик. Реставрацию и обновления в послевоенное время. На кадрах, отображающих плачевное состояние курорта в постсоветское время, зал наполнился вздохами, возгласами негодования и ужаса. А ужасаться было чему — руины и ни намека на теперешнее состояние.
В самом конце с экрана гостей поприветствовали руководители проекта и меценаты. Среди вереницы лиц мелькнули знакомые — четы Мазур. Я краем глаза заметила, как Вася закусила губу.
Сразу после включения света ведущий развлекательной программы, не давая аудитории расслабиться, объявил маленький квест — глубокоуважаемое общество должно было самостоятельно обнаружить зал с бильярдными столами. Естественно, в игру включились не все. Некоторые решили немножко промочить горло перед состязаниями.
А меня мучила одна надоедливая мысль. Разговор с дворецким никак не шел из головы. Что это за хранитель входной двери, который отдает распоряжения охране, лично общается с большим боссом и успевает всунуть свой нос почти во все дела грязелечебницы? Почему я так решила? Ну, хотя бы потому, как вытягивается по струнке персонал, едва завидев дворецкого. А еще по его взгляду — цепкому, острому, подмечающему малейшие детали. Как у охотника. Точно! Охотник — вот он кто!
«Неприятная ситуация… повторение того, что случилось с Олесей…» — что это? Рок? Судьба? Проклятие? А ведь он не ответил… А может, он знает больше моего? Ну, конечно же, знает! И Костик знает больше. Оттого и паранойя.
Повторение неприятной ситуации… бабка нагадала? Или то был не несчастный случай?
От выведенной в мыслях формулы похолодели руки. Я даже замерла на месте.
— Катя, ты чего? — Василиса остановилась напротив меня.
— Выпить хочется, — сказала я и не соврала — организм настоятельно требовал дозы согревающего и успокоительного.
— Ну, тогда надо вернуться в ресторан.
Я замотала головой, вспомнив, как холодно там стало после колкого взгляда дворецкого.
— Лучше на воздух.
Вася удивилась:
— Но там же дождь!
Я растерянно огляделась по сторонам и обнаружила незаметный проход, отливающий теплым янтарем.
— А там что?
Вася проследила за моей рукой и обрадовано сообщила:
— Бар! Правильно, давай туда.
— Тебе — максимум глинтвейн! — Сразу предупредила я, на что девушка привычно надула губы.
О собственных подозрениях сообщать молодой подруге я не стала. Ей и так несладко, пусть лучше думает о приятном, о приближающемся дне рождения, например, а о неприятном пусть думает озабоченный папаша и армия охранников.
Микроскопическая доза горячительного напитка разогнала кровь в миг — руки потеплели, на душе стало легче. Серые мысли улетучились, тревога свернулась клубочком и, устроившись поудобнее, легла на дно души.
— Хорошо-то как, Васенька!
— Еще бы!
Мы наблюдали за битвами на шарах с высоты второго этажа. Стоя на балконе, видели все и никому не мешали, под руку не подлазили. По крыше барабанил дождь, а ветки старых деревьев царапали витражные окна. Желающих поиграть на бильярде оказалось немало. То ли дождь, то ли общий настрой повлиял на решение большинства остаться в «отеле», но веселиться в город отправились немногие. Посему было решено начать соревнования с выявления общего уровня мастерства игроков. В итоге получилось все с точностью, да наоборот: несколько умельцев показали такие фокусы, что любители забросили кии и уговорили виртуозов соревноваться не в закатывании шаров, а в исполнении трюков.
Подогреваемые аплодисментами подогретой алкоголем компании, борцы за искусство в игре шокировали публику выходками.
Я, решившая, что не стоит менять коней на переправе, продолжала поглощать высокоградусный напиток, закусывая его лимончиком, улюлюкала и выражала восхищение со всеми вместе. Вася справа от меня тоже не скучала — успела познакомиться и разговориться с приятным молодым человеком. Разговаривали молодые люди на недоступном мне французском, так что я всецело отдалась созерцанию происходящего у моих ног.
Ощущение дискомфорта пришло внезапно. Еще чуть-чуть и полупустой бокал с коньяком улетел бы кому-то на голову. Я оглянулась в поисках хозяина сверлящего взгляда — не нашла, зато обнаружила исчезновение Василисы.
Пары алкоголя вмиг покинули пределы черепной коробки, мысли выстроились в шеренгу по росту и значимости. Первое — найти Васю. Ее мобильник не отвечал и ни единого звонка в зале не раздалось — девушки в зале нет.
Второе — позвонить дворецкому.
— Антон, я потеряла Васю!
— Я вижу, но она не потерялась. Вы можете продолжать веселиться.
И отключился.
Вот ведь гад! Это от его взгляда мне стало не по себе! Весь настрой испортил! Спать! А с Васей воспитательную беседа завтра проведу.
До комнаты меня провожал призрак собственных условностей и чужой паранойи. Я несколько раз оборачивалась в поисках преследователя, но обнаруживала лишь пустой коридор. Все-таки кафель — не самый лучший поглотитель звуков.
В комнате приятно пахло. Огромная кровать идеально застелена, хоть я и успела на ней посидеть, со столика убрано, плед, брошенный мною в кресле, аккуратно сложен.
Надо срочно сделать пометку на ресепшене — обслуживающему персоналу в мою комнату не входить. Нет необходимости менять постельное белье каждый день. Дома я неделями сплю на одной и той же подушке, в одной и той же наволочке, и укрываюсь одним и тем же одеялом, одетым в один и тот же пододеяльник. Я не мусорю и не использую рулон туалетной бумаги за раз. Я могу спокойно дышать собравшейся на полках и шкафах за неделю пылью и использовать два полотенца — одно для лица, другое — для тела. Я не желаю присутствия чужих, незнакомых мне людей в собственной обители. Если надо, я вынесу грязную посуду или вызову горничную с пылесосом, если рассыплю сахар или разолью чай.
Заглянув в ванную комнату, убедилась, что полотенца на месте. И они опять-таки, свежие. Для ног, для рук, для лица, для головы и для тела. Все в двойном экземпляре. Это намек на то, что ко мне придут гости или мне надо чаще мыться?
Я бы сделала ставку на второй вариант. Такая ванная достойна постоянного присутствия постояльца. Самое главное — это окно. Огромное. Почти в потолок. Занавешенное полупрозрачной римской шторой. И в комплекте — такие же полупрозрачные гардины. Учитывая высоту стен, на пошив такого гарнитура должен был уйти объем ткани, сравнимый лишь с объемом парашюта.
Второе по важности — сама ванна. Черная. А краны — золотые. Душ, словно потерявшаяся в пространстве телефонная трубка. А кривые ножки, поддерживающие чашу — точные копии львиных лап. Только вензелёчки еще.
В такой ванной грех не понежится. Но не сегодня. Сегодня меня хватит только на душ.
Стоя под горячей струей воды, я подумала, что в таком интерьере получатся шикарные черно-белые снимки. Надо будет подружиться с кем-нибудь из прессы и выпросить штатив. На фото-сессии в стиле «ню» мне зрители не нужны.
На темной плитке стены мелькнул и погас красный огонек , но этого было достаточно для того, чтобы доселе спящая бурная фантазия нарисовала картину кровавой расправы. «Расчлененка в ванной» — хорошее название для фото-сессии. Однозначно пора спать.
Укладываясь на хрустящую от крахмала постель — тоже часть задумки возврата к истокам создания грязелечебницы — я в очередной раз проверила телефон. Ни единого входящего. Ну, и ладно, я выключаю, а вы там сами разбирайтесь. И не смейте стучать в двери раньше девяти утра.