— Мама! — с чувством сказал Зейн. — Я рад тебя видеть! К сожалению, меня не успели предупредить, что ты прилетела на планету…
Последнюю фразу Карат едва не прорычал, и Матильда поняла, что тем, кто не успел предупредить, не поздоровится. Элден тоже это поняла. Презрительно фыркнув, она вошла в каюту девушки, не забыв окатить ту злобным взглядом. А Матильда и не подумала слезть с колен Шеля. Это ее каюта, ее эльф, а бояться матери Зейна она перестала уже давно.
— Я прилетела сразу же, как узнала о пресс-конференции, — заявила Элден. — Сын, я… я в ужасе! Как ты мог ее назвать невестой перед всей галактикой?
— Почему же сразу — в ужасе? — обиделась Матильда. — Я ничем не хуже других претенденток на руку и сердце вашего сына!
— Ты — хуже! — убежденно заявила женщина. — Потому что он сам предлагает тебе замужество!
— Мама! — не выдержал Зейн. — Сколько раз тебя просить, чтобы ты не лезла в мою личную жизнь, а? И почему ты прилетела сюда, а не на Кайли?
— Потому что на Кайли рабство запрещено, и, раз уж ты взялся решать проблемы этой девки, то можешь быть только на Хоте! А она, стоит тебе отвернуться, уже с кем-то тискается! — тут Элден заметила Кирка. — С двумя, Зейн! Двумя!
— Это ее эльф, пусть тискается с ним сколько угодно! — резко ответил Зейн. — Еще я к мягкой игрушке буду ее ревновать, мам, ну что ты! А второй… этот доходяга даже встает на ноги с трудом. Мама, пожалуйста, давай пройдем в твою каюту, ты отдохнешь, успокоишься…
Элден поняла, что это сражение ей не выиграть и отступила, пока — временно! — побежденная, но не переубежденная.
Когда за ней закрылась дверь, Зейн раздраженно посмотрел на Матильду.
— Трахайся с эльфом сколько угодно, но чтобы больше никогда и никого, кроме меня и его, я в твоей постели не видел!
— Я еще даже не приняла твое предложение, а ты мне уже что-то запрещаешь? — деланно удивилась Матильда, вставая с колен Шеля. — Надеюсь, ты не рассчитываешь, что я склоню голову и скажу что-то вроде «слушаю и повинуюсь, мой господин»?
— Я ведь могу и отказаться тебе помогать, — бросил Карат.
— Все понятно, — холодно ответила Матильда. — Шель, уходим отсюда. Кирк, тебя это тоже касается.
Зейн, скрежеща зубами, молча наблюдал, как девушка вызывает по браслету Илиаса — он все еще считался ее сотрудником.
Собирать им было нечего — все имущество состояло из одежды и мелкапсулы, которую Матильда собиралась оставить Зейну в качестве уплаты за труды.
— Куда идем, о великая разбивательница мужских сердец? — спросил Илиас, когда они вышли на космодром.
— В «Тош», — мрачно ответила Матильда. Уйти-то она ушла, но понимала, что без Зейна ее поиски усложняются в разы. С другой стороны, уступить ему сейчас — навсегда обречь себя на подчинение. Да и Ирка на планете. Стоит контрабандистка, конечно, дорого, но… — Сниму нам комнаты. Посплю, а там видно будет.
— Мне-то что, — пожал плечами Илиас. — Солдат спит — служба идет, в смысле, зарплату ты мне продолжаешь платить. Кстати, мне Шель сказал, что ты спала весь день, и вот опять спать собираешься. Что доктор говорит?
— Доктор категорически не поддерживает такой активный образ жизни моей госпожи, — доложил Шель. — А особенно, злоупотребления некоторыми стимулирующими веществами…
— Да уж, — поцокал языком Илиас. — Я, как специалист по твоей безопасности, просто настаиваю, чтобы ты выспалась!
— Какая трогательная забота! — съязвила Матильда.
— Выполняю свои служебные обязанности, — с милой улыбкой отозвался наемник.
На втором этаже «Тош» Матильда сняла две комнаты — себе с Шелем и Илиасу с Кирком, поручив наемнику раздобыть для рыжего нормальный, не краденный и не взломанный, браслет.
Стоило ей войти в свою комнату, как Шель упал на колени, обнял ее ноги.
— Что случилось? — испугалась Матильда.
— Ничего, — глухо сказал эльф. — Ничего… Можно я…
Он медленно потянул ее штаны вместе с трусиками вниз, притронулся к застежке ботинок.
— Можно, — улыбнувшись сказала Матильда.
Снимая с нее одежду, Шель целовал ее бедра и, когда Матильда осталась только в футболке и бюстгальтере, прижался лицом к низу ее живота.
Матильда нетерпеливо переступила, расставляя ноги шире. Шель поцеловал ее пупок, и потом стал опускаться поцелуями ниже, пока, наконец, не достиг ее уже влажных от возбуждения лепестков. Он целовал их, щекотал языком, втягивал в себя, поддерживая Матильду под попку — ее ноги подгибались. Она не стонала, просто ахала и всхлипывала, прислонившись спиной к двери в номер. Увы, но ей никак не удавалось полностью расслабиться, мешали мысли о парнях, которые где-то там, в неизвестности, пока ей так хорошо.