— Спасибо, — улыбнулась Матильда. — Что-то еще?
— Вы точно не хотите пройти генетический анализ? — серьезно спросил доктор, присаживаясь на коврик у кровати Матильды и глядя на нее серьезными черными глазами с необычным разрезом.
— Не хочу. Более того, Кеничи, я очень прошу тебя проследить за тем, чтобы особо шустрые не взяли этот анализ у меня тайком. Думаю, это только добавит проблем. Этот ребенок — мой!
Кеничи вздохнул.
— Как скажете, госпожа.
— Кстати, у меня в гостиной стоит терминал. Если нужно позвонить жене — пожалуйста. Да, Кеничи, нам стоит обсудить твою дальнейшую жизнь. Насколько я поняла, у тебя есть диплом медицинского университета?
— Да, госпожа, его капитан Вудли должна была перекинуть вместе с остальными моими документами.
— Для получения гражданства тебе нужно сдать только на аттестат зрелости. Пока ты считаешься моим подопечным, но не думаю, что это надолго. Что ты планируешь делать дальше?
— Работать, госпожа, чтобы выкупить мою семью. Вы же купить ее не можете, я правильно понимаю?
— Да, — вздохнула Матильда. — Я бы очень хотела, чтобы вы были вместе, но… я и раньше старалась не нарушать законов, а уж теперь, когда я на виду — и подавно. Извини.
Кеничи склонил голову.
— Госпожа, я все понимаю. Вы позволите мне, как только я получу документы, улететь на ту станцию, где работает моя жена?
— Да, конечно. Более того, я тебе займу денег, чтобы ты сразу их выкупил. Потом отдадите.
— Спасибо, госпожа!
— Называй меня Матильдой, пожалуйста, — попросила она. — И еще. Личный вопрос. Скажи мне честно, стоит ли мне опасаться моего… нового состояния?
— Нет, Матильда, — серьезно ответил Кеничи. — Пока я не вижу ни одной причины для волнения. Вы здоровы, а гены отцов — не считая Ивана — если не идеальны, то близки к этому. Но мы можем провести исследование, которое позволит обнаружить патологии в раннем развитии плода…
Матильда покосилась на дверь комнаты для слуг. Можно было руку отдать на отсечение, что Шель сейчас сидит, прижавшись к ней ухом.
— Патологии? Это значит, что нужно делать аборт?
— Не всегда, сейчас многие нарушения лечатся еще внутриутробно, но, повторяю, вам волноваться не стоит. Не зря же рабов из питомников уже много лет используют как производителей. Потому что генетика, госпожа, это великая вещь!
— Тогда я не буду делать этого исследования, — махнула рукой Матильда, подтягивая к себе отложенный планшет. — Кстати, Кеничи, раз уж ты так удачно влился в нашу компанию, проведи полное обследование парней. И Ваню не забудь, а начнет сопротивляться, скажи, что я попросила.
На планшете Матильда набрала «все исследования по поводу беременности делаем тайком».
— Конечно, госпожа, — кивнул Кеничи, прочитав послание. — А если Иван все равно откажется?
— Значит, — вздохнула Матильда, — придется идти на крайние меры. Привлекать Шеля в качестве подавляющей сопротивление силы.
— Понял, госпожа.
— Кеничи, как ты связываешься с женой? У нее есть доступ к терминалу?
— Да, госпожа, ведь к ней часто обращаются за консультациями. Но все разговоры отслеживаются.
— Хорошо, — Матильда вышла из спальни в гостиную к терминалу, сверила часовые пояса, кивнула доктору на клавиатуру.
Он дрожащими пальцами ввел номер. Заиграла приятная мелодия.
На экране появилась черноволосая, узкоглазая женщина.
— Доктор Айко слушает.
— Здравствуйте, доктор, — сказала Матильда. — Мне тут посоветовали к вам обратиться…
Айко уже увидела Кеничи, стоящего за левым плечом Матильды, побледнела, плотно сжала губы, потом выдавила из себя доброжелательную улыбку.
— Дело в том, что я беременна…
— Извините, госпожа, но я нейрохирург.
— Да, я знаю. Я к тому, что мне нельзя волноваться, но у отцов моего ребенка не в порядке с головами, и мне нужен самый лучший доктор.
— У отцов? — переспросила Айко.
— Именно. У меня восемь подозреваемых и, увы, у них всех проблемы с головами. Скажу прямо — я хочу вас купить, и, кроме того, для моего ребенка нужна будет нянька. Слышала, ваш сын уже подает надежды как будущее светило педиатрии?
Айко несколько раз судорожно сглотнула, потом тихо ответила:
— Я спрошу у хозяина о цене, госпожа. Спасибо, что обратились в нашу клинику…
Экран погас. Кеничи закрыл глаза, пытаясь удержать слезы.
— Госпожа, вам же нельзя покупать рабов…
— Мне — нельзя, а тебе — можно, — напомнила Матильда, чувствуя себя воспитательницей детского сада, которой надо все повторять по десять раз. — Сдавай на гражданство, попадешь под действие закона о воссоединении семей. Ваня все устроит. А нужную сумму я тебе займу.