Из-за вечеринки у Матильды сбился режим, спала она плохо и утром была не в духе. Попросила у Шеля принести соленых сухариков — те, что были припасены вчера, она съела, успокаиваясь перед сном.
Эльф ушел, а женщина взяла планшет и заставила себя думать о деле. Но стоило ей погрузиться в планирование сегодняшнего вечера, как дверь в каюту распахнулась и внутрь ввалились близнецы, явно испуганные. Если для Кирка это было нормальным состоянием, то побледневшее лицо Кирилла не на шутку встревожило Матильду.
— Госпожа!
— Матильда, они хотят нас ликвидировать!
— Что?! Кто? — Матильда соскочила с койки. Кирк тут же спрятался за ее спину.
Кирилл не успел ответить — в каюте появилось трое молодчиков с плазменными винтовками.
— Ничего себе, — проговорила Матильда, впервые понимая, что теперь она отвечает не только за себя (и за парней, конечно же), но и за ребенка. Если ее вдруг сейчас убьют, то он не родится! Ее малыш, рыженький, светлый или черноволосый, с темными или зелеными, а, может, и голубыми глазами никогда не откроет эти глаза и не увидит прекрасный мир космоса, никогда не попробует себя пилотом или механиком. Матильда вдруг почувствовала себя беременной. Не той, которую тошнит по утрам, а той, которая носит в себе другую жизнь. Осознание, что она больше не сможет вести себя так, как при налете Джулии Вудли, когда она поставила на кон свою жизнь, не сможет летать на корабле с непроверенными, экспериментальными двигателями, ударило Матильду словно метеорит, столкновения с которым не удалось избежать. Она даже покачнулась.
— Матильда? — Кирилл поддержал ее под руку. — Опустите пушки, она беременная!
— Простите, мэм, — сказал один из бандитов. — Это вы — владелица этих рыжих рабов?
— Я, а что?
— Вы знаете, что они нестабильные? Их генетическая линия признана дефектной.
Матильда молча подняла бровь.
— Вы должны заплатить штраф и заставить своих рабов пить таблетки, которые сделают их стерильными на время пребывания на Изингини.
— Что это еще за новости? — хладнокровно спросила Матильда, видя, что оружие налетчики опустили, а значит, смерть прямо сейчас ни ей, ни парням не грозит. — У вас есть какие-то документы, подтверждающие ваше право врываться в мою каюту и угрожать оружием?
— Да, — стоящий посредине чернявый парень мелькнул чем-то с голографическими печатями.
— Сюда давай, — велела Матильда. У нее крепло убеждение, что в этой истории не все чисто и законно. В конце концов, Изергини принадлежит ФПП, а там закона о стерилизации нет, это преступление против личности! Да и штрафы — это нечто новенькое.
Пока Иван готовился к экзаменам еще в бытность их совместной жизни и проговаривал вслух кое-какие положения для лучшего запоминания, Матильда уяснила для себя понятие примата одного права над другим. То есть на каждой планете, входящей в ФПП, действует свое законодательство, с местными особенностями. Но, с другой стороны, существовали и общие законы, такие как запрет рабства. Этот свод законов должна была ратифицировать каждая планета, входящая в Федерацию. И в спорных ситуациях обращались именно к этому главному кодексу.
До прибытия на планету оставалось несколько часов, и Матильда планировала сразу же по прибытию обратиться к адвокату — не обязательно к Ване, консультацию может дать любой юрист. Но, если дело зайдет далеко, то Иван разденет власти Изергини до трусов.
— Платите, мэм, иначе… — угрожающе проговорил левый бандит.
— Иначе — что?
— Мы будем вынуждены уничтожить ваших рабов как социально опасных. Мы — чистильщики, наша задача — спасти общество от генетических отбросов.
На это у Матильды было что ответить. Она вдохнула, собираясь громко и цветисто высказаться, но тут открылась дверь и в каюте появилось новое действующее лицо…
…
Чуть ранее…
Сегодня у команды чистильщиков все пошло не так с самого утра. Сначала забарахлил двигатель, и шлюпка едва взлетела с Изергини. Потом они еле избавились от дотошных полицейских, внезапно изменивших расписание патрулей. Кто, да куда, да зачем, вот все им нужно знать! Хорошо, что без обыска, ограничились радиосвязью.