— Как ты?
— Нормально, — сказал Рик, взъерошил короткие платиновые волосы, грустно посмотрел на Матильду. — Мэм, это я виноват в том, что произошло… Я первым накинулся на Шеля, ударил его. Он не хотел меня бить, мэм, и только когда я попробовал сломать ему руку, повалил на пол.
— О, Господи… — простонала Матильда. — Зачем ты к нему полез?
— А чего он, — насупился паренек. — Чего он постоянно вас доводит? С ребенком этим прицепился, и вообще! Он вскрывал вашу каюту и собирался лечь спать под койку! Чтобы вы его не увидели!
Матильда какое-то время изумленно смотрела на Рика. До нее медленно доходила ситуация.
— Рик, ты что же… ревнуешь?
Он насупился, спрятал взгляд.
— Я сплю с вами, мэм. И каюту для этого мне вскрывать не нужно!
Матильда обхватила голову руками и спрятала лицо между коленей.
— Иди отсюда, — глухо сказала она Рику.
— Но, мэм…
— Иди отсюда!
Сколько она так просидела в одиночестве — неизвестно, но тело успело затечь, и Матильда не удержалась от стона, когда потянулась за остывшим чаем. После принятого решения ей значительно полегчало. Она прилетит на Кайли, продаст корабль и позвонит Зейну. Примет его предложение, кого-то из парней оставит Ване, Рика Карат точно разрешит взять с собой, эльф тоже не обсуждается… Как же Шелю в глаза теперь смотреть?
Бесшумно подошел и сел рядом Кирилл.
— Вот не надо сейчас надумывать себе кошмары, — сказал он ворчливо. — И принимать поспешные решения — тоже. Завтра встанет твой эльф из капсулы как новенький. Подумаешь, пара переломов, Зейн твой меня похуже поколотил и ничего. У нас идеальные гены и здоровье. Поверь, мы и не такое переживали.
— Слабое утешение, — хмыкнула Матильда.
— Какое есть. Вообще, к тебе Натан хотел пойти, развести психологию. Но я не пустил. Вы с ним слишком много думаете. Нас — и эльфа в том числе — побоями не удивишь. Хозяйка вправе хоть на кусочки порезать, надо при этом улыбаться и говорить «спасибо, госпожа».
— Не могу понять, ты что же, хочешь, чтобы я себя еще больше возненавидела? Думаешь, я мало себя ругаю?
— Матильда! — Кирилл легонько хлопнул ее по лбу. — Я не хочу, чтобы ты себя ненавидела. Я хочу, чтобы ты поняла, что в произошедшем нет ничего сверхъестественного. Тем более, что у нас теперь аж две медкапсулы есть!
— Я несправедливо на него накинулась, — сказала Матильда. — И я не ваша хозяйка!
— Для меня — нет. Но для эльфа ты — свет в окошке. Если побила, значит, так надо. Вот увидишь, завтра он еще страдать будет, что ты могла ножки об его твердое тело поранить, и не стоит ли ему есть побольше, чтобы быть помягче?
— Это какое-то Зазеркалье, — сказала Матильда. — Так же неправильно. Неправильно!
— Что правильно, что неправильно, решают сами люди. Вон эта, забыл, как ее, внучка твоей подружки, отдала нам партию пива за бесценок. Сама же говорила, что благодаря этому у нас медкапсулы появились! Правильно ли то, что она отдала нам пиво за несколько оргазмов? Я думаю — да, и ее бабушка думает, что да. А вот старпом считает, что нет. Или то, что эльф достался тебе, а не стерве из Зинегро.
— Она бы его не била.
Кирилл горько рассмеялся.
— Ты такая наивная иногда, Матильда. То, что бы она с ним делала, значительно хуже, уж поверь мне. Я на таких насмотрелся и напробовался их «любви» от и до. Прекрати рефлексировать, короче. И корабль не продавай, и замуж за Зейна не стоит выходить.
У Матильды от удивления челюсть отвисла.
— Откуда ты знаешь, о чем я думала???
— Оттуда, — Кирилл снова постучал ее по лбу. — У тебя на лице все написано. Фу-у-ух, — он сделал вид, что вытирает пот. — Тяжело с вами, правильными девочками.
Матильда грустно кивнула. Ей самой с собой было тяжело, а уж как остальным — тяжело представить.
— Не начинай, — Кирилл дернул ее за ухо.
— Что — не начинать?
— Не начинай опять думать. Это вредно. О! Есть идея!
Он властно развернул Матильду к себе и поцеловал. Точнее, впился в ее губы требовательным резким поцелуем.
А потом началось безумство. Кажется, Матильда потянулась к нему и рванула рубашку на груди. Кажется, ее собственная одежда слетела почти со скоростью света. Кажется, они, так и не разомкнув губы, упали на пол. Кажется, она кричит: сильнее, резче, быстрее! И Кирилл, с совершенно шальными глазами, вбивается в ее тело, быстрее, сильнее, до боли сжимает ее плечи, а она обхватывает его ногами, задавая ритм и колотя пятками по ягодицам, стоит ему только чуть замедлиться. Кажется, она даже впивается зубами в его плечо, рычит, вцепляется в его волосы, едва не снимая с него скальп.