Кошачий рык превратился в злобное шипенье.
Мы выехали с рассветом. За рулем сидел Кирби, пассажирское кресло занял Иван — добродушный усатый толстяк, любитель поиграть в домино и пошутить. Лучший механик корпорации, между прочим. На заднем сиденье расположились Гена, Сара и я с Рыжиком. Сколько Кирби не орал, когда увидел кота, а все равно сдался, и теперь лишь изредка бранился, когда Рыжий издавал малейший звук. Мисс Остин держалась отстраненно, уделяя мохнатому питомцу куда больше внимания, чем мне. После того случая мы почти не общались, что ни слово — то сухая выжимка из отчетов.
Ветер не стихал: гонял черные тучи по небу, закручивая воронкой, и зловеще свистел, обещая непогоду. Вездеход пересек границу и теперь мчался по плато. Лагерь белел вдали боками модулей, сиял стальными куполами лабораторий. Когда-нибудь на его месте вырастет мегаполис. Небоскребы закроют вид на облака, дороги похоронят травы под слоем асфальта, а металлические вышки заменят деревья-грибы. Еще вчера я был полон восторга от мысли, что человек обретет новый дом, но теперь грудь скребла необъяснимая тоска, на душе сделалось сыро. Возможно, активисты были правы, когда орали нам вслед: «Вы убьете все, до чего дотянутся руки!». Экспансия погубит Астру, разрушит ее хрупкую экосистему. Свет в окнах многоэтажек станет цветными бусами, прогресс — религией, генная инженерия — панацеей. И тогда мы начнем убивать. Сара не ошибалась, когда говорила, что человек — идеальный хищник.
Работу закончили за полдень. Трудились без обеда, хотя все необходимое для привала имелось. Мы установили антенны, датчики и сейсмобуры, включили маяки и настроили станцию связи. К тому времени небо сделалось свинцовым, запахло дождем.
— Хочу еще одну антенну установить, — деловито заявил Гена. — Там, в горах. У подножья есть расщелина с системой пещер. Не мешало бы полноценно просветить.
— Сколько это займет времени? — спросил я.
Генка пожал плечами:
— Минут сорок. Может час.
— Долго, — буркнул Кирби, всматриваясь в затянутое тучами небо. — Но раз надо, значит сделаем. Еще раз я сюда тащиться не стану. Иван, — окликнул он механика, — свяжись с лагерем, скажи, что снова погода портится.
Зашипел терминал, послышались голоса. Пока остальные под присмотром Кирби складывали инструмент, я взял увесистый ящик с портативной станцией и понес к вездеходу. Завидев меня, Рыжик жалобно мяукнул и прыгнул в кабину. Я заглянул в салон — кот забился под сиденье и громко урчал. Уши приложены, взгляд дикий. Что его напугало? Я попытался погладить животное, чтобы успокоить, но кот не позволил. Дернулся в сторону и снова заурчал, глядя мне за спину. Тогда я понял, что творится неладное, между лопаток пошел озноб. Кот видит что-то, чего не вижу я. Он чувствует… Опасность!
С грохотом захлопнув дверцу, я поспешил обратно. Ветер дул так, что вот-вот собьет с ног, дышать стало тяжело. Небо почернело. Темнота не походила на сумерки, она была другой. Густой, как тушь, но в то же время не мешала пробиваться одиноким солнечным лучам.
— Надо уходить! — крикнул я, но слова унес ветер.
Тогда я побежал. Коллеги бросали тревожные взгляды на небо и продолжали собирать оборудование. Я схватил Сару за руку.
— Котов! Что ты делаешь?! Отпусти! — возмутилась девушка.
— Быстро в вездеход! — заорал я. В этот миг черноту разрезала молния.
— Уходим! — подхватил Кирби.
Новый порыв ветра ударил в лицо. Я взял Сару за руку, и мы побежали к вездеходу. Земля под ногами вдруг сделалась мягкой, словно поролон, трава липла к ботинкам и обвивала ступни. Бежать становилось все труднее, мы будто вязли в трясине. Громыхнуло. Зловещий гул прокатился по округе, от него стыла в жилах кровь, каменело сердце.
Я буквально затолкал напуганную Сару в салон вездехода, а сам сел за руль и провернул ключ зажигания. Мерно заурчал двигатель.
Генка несся к машине, следом бежал Кирби. Тучный Иван заметно отстал, и едва переставлял ноги. Безопасник то и дело оглядывался, но не останавливался, чтобы дождаться. Заскочив в салон, Гена выругался. Он тяжело дышал, лицо бледное, как у покойника. Я нервно вцепился в руль, наблюдая за тем, как на плато зарождается смерч. Черная воронка росла на глазах, затягивая камни и листья, а вскоре она сожрет вездеход.
— Ну же, шевелитесь! Давайте! — взмолился я. Вездеход кренило влево, мы вязли.
Должно быть, Кирби подумал, что ждать я не стану, и рванул со всей дури. Рядом с безопасником из некогда зеленого покрова вылетел фонтан черной грязи. Почва пошла волнами, будто море, и Кирби не устоял на ногах. Он повалился в грязь, откатился в сторону, поднялся и снова побежал. Перепачканный с ошалевшими глазами, он ввалился в кабину.
— Поехали! — гаркнул Кирби.
Я крепко сжимал руль и смотрел прямо перед собой.
— Ждем Ивана.
Боковым зрением я отметил, как Кирби напрягся, весь подобрался, уставился налитыми кровью глазами. Еще немного и пинками вытолкает из кабины, а сам уедет, бросив нас с Иваном на растерзание смерчу.
Иван все же успел. Весь потный, испуганный и грязный, он кое-как залез в машину.
— В лагерь! Поехали! — скомандовал Кирби.
Я вдавил акселератор. Вездеход неохотно выползал из жижи, из-под колес летела грязь и трава.
— Там еще один смерч. Путь отрезан! — взволнованно окликнул Гена. В зеркале заднего вида я увидел, как вторая воронка описывает дугу у спуска с плато. — Давай к скалам. Укроемся в пещерах! Ходу, Котов! Ходу!
Машина неслась с предельной скоростью. Вездеход то подбрасывало, то тянуло в неведомую топь, что когда-то была зеленым полем. Из-под земли вырывались гейзеры, высоко выбрасывая грязь и пар. Почва все больше напоминала болото, только вместо воды пузырилась нефть, или что-то очень похожее.
Обрушился ливень. Сквозь стену воды я почти не различал дороги и боялся, что разобьемся о скалы.
— А-а-а-й! — взвизгнула Сара.
Сердце кольнуло, внутри у меня все оборвалось.
— Что случилось? — выпалил я.
— Рука, — пискнула девушка. — Как печет! А-а-й!
Вездеход качнуло, двигатель фыркнул раз-другой и затих. Машина заглохла. Я зло стукнул по панели и чуть не взвыл от бессилия. Совладав с собой, повернулся к Саре. Девушка держала левую руку на весу, Гена лил на обожженное запястье воду из фляги.
— Мисс Остин, вы как? — спросил Кирби.
— В порядке. Окно было приоткрыто, и дождь капал мне на руку, — вздохнула Сара. — Кажется, это не дождь, а кислота.
Звучит скверно. Мне тут же вспомнился похожий ожог на лапе Рыжика, который он получил в ночь, когда дождь обошел лагерь стороной, когда под таким же ливнем погибли Джон и Мари. Что ж, теперь понятно, что их убило.
Мы сидели молча. Ливень лупил по крыше вездехода и размывал без того жидкую почву — скоро здесь будет настоящее болото. Скалы темным пятном виднелись неподалеку, а позади несся смерч. Каждый понимал: чтобы выжить, нужно бежать к пещере, но выйти под кислотный дождь недоставало духу.
Я сглотнул подступивший к глотке ком.
— Надо укрыться в пещере, — слова давались тяжело. — Гена, возьми плащ в рюкзаке и просунь в окно, посмотрим, спасет ли нас одежда.
— Котов, ты мозгами тронулся? — вскипел Кирби. — Совсем…
— Джон и Мари. Вспомните, одежда на них была целой, пострадало только тело. Надо рискнуть. Если не промокнем, то выживем.
Сара кивнула.
— У меня есть бокс с медикаментами и наборами. Есть маски и очки, пара накидок.
— Берите все, что сможете унести: оборудование, фильтры, спальники, еду. И бегите к пещере. Если вас обожжет, или станет тяжело — бросайте ношу, спасайтесь.
— А ты? — выпучил глаза Генка.
— Я пойду последним. Мне нужно укутать Рыжика.
Кирби зло зыркнул исподлобья.
— Котов, когда-нибудь я пристрелю тебя и твою тварь.